"Коре Холт. Конунг: Человек с далеких островов ("Конунг" #1) " - читать интересную книгу автора

Тунсберга, отличаются песни и сказания его родины. Бернард приобрел ученость
в школе в Премонтре, ему известны книги и нынешних и давно забытых времен.
Он рассказывал мне о них, и это были лучшие минуты в моей жизни.
Я снова подхожу к волоковому оконцу и смотрю на белые звезды над
Рафнабергом. И снова вижу там его лицо, исполненное жестокой силы, присущей
конунгам, и нежности, на какую только способно сердце человека.

***

Не знаю, ненавидит ли меня йомфру Кристин, но чувство справедливости,
которое я постоянно ношу в сердце, заставляет меня признать, что у нее есть
для этого основания. Думаю также, что где-то в ее юной мятущейся душе
прячется глубокое уважение, даже нежность ко мне и всему, что я могу назвать
своим. Ведь я был близким другом ее отца. В ее сердце я должен быть слиться
с его образом, с образом конунга. Сейчас он на небесах у Господа Бога среди
всех спасенных душ, а я, неспасенный, еще хожу по земле. И я, неспасенный и
безвестный, единственный из всех, кто знает правду и имеет силу ее
рассказать. Ни один мужчина еще не входил в опочивальню йомфру Кристин, и
какое-то время она еще будет выходить оттуда не женщиной, но ребенком.
Ее мать, королева Маргрет, ненавидит меня, я знаю это, и у нее есть для
этого основания. Королева Маргрет, дочь шведского конунга Эйрика, супруга
Сверрира, женщина озлобленная и капризная, всегда была недовольна, что у
меня с ее мужем такая близкая дружба. Когда конунг умер, она забрала дочь и
на трех кораблях отправилась вдоль берега. Она хотела вернуться в Швецию и
там выдать свою дочь замуж. К тому же она опасалась, что здесь ее жизнь и
свобода могут подвергнуться опасности. Конунг Хакон, сын Сверрира и Астрид с
Фарерских островов, не из тех, кто станет кланяться супруге своего отца. Но
в Осло мы их догнали.
Королева, наверное, прознала, что несколько наших военных кораблей
поджидают ее у Конунгахеллы, поэтому она зашла во фьорд и дальше собиралась
ехать по суше. Но в Осло мы захватили то, что было целью нашей поездки. Я,
священник, участник многих битв, вел один корабль, Свиной Стефан - другой.
Мы напали на них рано утром, на йомфру Кристин и ее служанку йомфру Лив. Это
было похищение. Королева прибежала на крик дочери, она стояла на берегу
растрепанная, потерявшая былое величие, и осыпала нас проклятиями, она была
некрасива и вместе с тем пугающе прекрасна в своем безграничном отчаянии.
Наши корабли медленно вышли из фьорда.
Я не знал тогда, не знаю и теперь, была ли йомфру Кристин моей
пленницей или я ее пленником. Но знал, что исполнял волю конунга, когда
бросился вслед за его дочерью, чтобы вернуть ее обратно. Я ощущал в себе его
волю. Он любил дочь, может быть, он любил и Маргрет, на эту тему мы с ним
никогда не говорили. Как бы там ни было, он горячо и беззаветно любил свою
дочь Кристин, и любовь эта была, наверное, не меньше, чем его любовь к
власти. Конунг подавлял каждого, кто не разделял с ним его желаний.
Сверрир часто говорил, что ради мира с посошниками *, готов осушить
любой кубок хорошего или дрянного вина, что это его долг как повелителя этой
земли. Когда йомфру Кристин выросла, она распустилась, как распускается
цветок на горячем солнце у просмоленной бревенчатой стены, это было чудо, и
он наблюдал за ней своим тяжелым, немного отсутствующим и вместе с тем
цепким, холодным взглядом. Он знал цену своей дочери. И он знал ей цену как