"Коре Холт. Конунг: Властитель и раб ("Конунг" #3) " - читать интересную книгу автора

босыми, - они распустили слух, будто котел, в котором Кормилец варил мясо,
служил труповаркой в незапамятные языческие времена до появления святого
конунга Олава. Дружина отказалась есть.
Кормилец страшно ругался, а конунг сказал:
- Будет довольно, если котел выскоблят, чтобы все видели, а потом один
или два священника освятят его.
Но дружина продолжала роптать. Конунг был вынужден искать новый
котел, - но где тот кузнец, что склепает такую громадину, и где тот бонд, у
которого найдется подобная махина? В Сальтнесе в Бувике, узнал конунг.
Туда были посланы двое: Торгрим и Томас. У них на двоих имелось две
руки, по руке на каждое ушко котла. Они надрывались и проклинали это
путешествие - вновь наказанные конунгом, который был умнее их.

***

Я вспоминаю Хагбарда Монетчика:
Хагбард когда-то был учеником у монетчика, чеканившего серебро для
конунга Магнуса. Но Хагбард порвал с Магнусом, потому что конунг и его отец,
ярл Эрлинг Кривой, были нечестными людьми. Они портили монету, подмешивая в
серебро медь. Хагбард перешел к конунгу Сверриру и последовал за ним без
колебаний. Он стал монетчиком конунга и удостоился чести носить в поясе
чекан для монеты. Помощниками у него были Малыш, его недужный сын, и двое
биркебейнеров для охраны серебра. Он рассказывал им, какое наслаждение
плавить серебро, купленное за меха в прекрасных французских городах и
доставленное сюда морем. Серебро остынет, и ты начнешь чеканить, я сосчитаю
монеты, запечатаю мешочек доброй порцией воска и понесу под надежной охраной
в конунгову усадьбу.
Однажды к Хагбарду прибыл гонец: немедленно явиться к конунгу. Там он
узнал, что в конунговом ларце недостаточно серебра, надо добавить меди. Но
молчать об этом.
Хагбард вернулся и выпроводил стражников. Постоял немного и с тяжелым
сердцем отослал прочь Малыша.
А потом подмешал меди в серебро.

***

Оружейник Унас из Киркьюбё долго выдавал себя за отца Сверрира. Унас
появился в Нидаросе и прилежно трудился над наковальней, ковал оружие, потом
хлебнул пивка и, захмелев, отложил молот. Снял меч и отправился к конунгу.
- Ты же был моим сыном, - говорит он.
- Уходи! - орет конунг. - Разве я не приказывал тебе являться в
конунгову усадьбу только по великим престольным праздникам?
- Думаешь, ты правильно поступаешь, оскверняя память своей матери? -
спрашивает кузнец.
- Это ты меня оскверняешь! - кричит конунг и наступает на него.
Вот они стоят друг против друга, - оба враз замолкают, - и конунг
отворачивается.
- Ты хочешь, чтоб я умер? - спрашивает Унас.
- Я хочу, чтобы ты ушел, - отвечает конунг.
Унас уходит.