"Виктория Холт. Чудо в аббатстве (серия "Дочери Альбиона") [И]" - читать интересную книгу автора

знала, что теперь он не посмеет не пустить нас, потому что если бы стало
известно, что он не позволяет своей семье увидеть коронацию, люди решили
бы, что он изменник и - Ты злая, Кейт.
- Чтобы получить то, что хочешь, - ответила Кейт, - надо заставить,
чтобы люди боялись не дать тебе этого.

***

Она была права. Мы видели, как процессия проходила по городу Отец и
матушка взяли нас с собой, мы сидели у верхнего окна на его службе,
выходящего на улицу, посыпанную гравием, как все улицы, идущие от Тауэра
до Лондонских ворот перед зданием Темпла. Вдоль улицы шли ограды, чтобы
лошади не причинили вреда людям, отец работал на Грейсчеч-стрит, и из окна
было хорошо видно праздничное убранство домов из темно-красной ткани,
бархата и золотой парчи.
Что это было за зрелище! Собралась вся знать. Присутствовал
французский посол в сопровождении слуг, одетых в голубой бархат, прибыли
архиепископы, тогда впервые я увидела Кранмера, архиепископа
Кентерберийского, у него был очень угрюмый вид. Были герцоги и графы,
самые знатные люди государства и церкви. И, наконец, я увидела ту, на ком
было сосредоточено внимание всех, - новую королеву. Она возлежала на
паланкине, задрапированном золотой тканью, тисненной серебром; паланкин
поддерживали две верховые лошади, которых вели ее лакеи. Королева была
великолепна: черные длинные волосы ниспадали из-под украшенной рубинами
шапочки и рассыпались по плечам, как шелковый капюшон. Ее платье и верхняя
одежда были из серебряной ткани, отороченной горностаем. Она выглядела
истинной владычицей, лежа в паланкине, четверо красивых мужчин держали над
ней золотой балдахин.
Я не могла забыть ее; думаю, и Кейт тоже. Она смотрела на королеву,
будто в оцепенении, и я была уверена, что в мыслях своих она была той
молодой женщиной в паланкине, направляющейся в Аббатство для коронации,
это она была той женщиной, которой король пожелал оказать честь, и, чтобы
добиться этого, многих людей отправили на плаху. На улице у фонтана, из
которого вместо обычной воды било вино, показывали великолепные мистерии,
но я знала: после того, как прошел королевский кортеж, Кейт уже ничего
больше не интересовало.
Служащие моего отца присоединились к нам, чтобы подкрепиться, и там я
впервые увидела Саймона Кейсмана - ему тогда было двадцать с небольшим.
Отец представил:
- Дамаск, это Саймон Кейсман, он скоро будет жить у нас. Он учится на
юриста и немного поживет с нами.
Раньше у нас уже жил молодой человек, но он не произвел на меня
никакого впечатления, и я почти не замечала его. Он, кажется, жил у нас
года три. Я была еще очень маленькой. Это было в порядке вещей: люди,
занимающие такое положение, как мой отец, обычно брали к себе в семью тех,
чьими наставниками они были.
Саймон Кейсман поклонился. Потом Кейт вышла вперед. Кейт всегда
стремилась произвести впечатление, и я увидела, что ей это удается. Я не
могла определить, какое впечатление на меня произвел Саймон Кейсман. В
одном я была уверена - он отличался от того молодого человека, чьего имени