"Виктория Холт. Сестры-соперницы [love]" - читать интересную книгу автора

Пейлинг, но кое-что там ее привлекало: наш кузен Бастиан.
- Любопытно, долго ли мы там пробудем, - продолжала я.
- Думаю, не больше недели, - ответила она. - Ты ведь знаешь, мама не
любит уезжать куда-нибудь, потому что боится, что в ее отсутствие вернется
папа, и она не сможет встретить его.
Наш отец часто уезжал на несколько месяцев, занимаясь делами
Ост-Индской компании, которая была основана вместе с другими лицами его
отцом и в данное время процветала. В этом тысяча шестьсот тридцать девятом
году ее дела шли хуже, чем обычно, что для нашего отца служило только
стимулом. Многие люди, связанные с компанией, приезжали в Тристан Прайори
и все всегда что-то оживленно обсуждали. В последний раз, например, много
говорили о новой фабрике, которую собирались построить на берегу реки
Хугли в Индии.
- Фенимор обязательно пошлет весточку, если на горизонте появится
корабль, - напомнила я.
- Ну да, но матушка любит быть здесь.
- Я возьму свою новую муфту, - заявила я.
- Муфта летом! Ты с ума сошла!
Переубедить меня было невозможно. Муфта была подарена мне на день
рождения. А носить ее я хотела потому, что кто-то сказал, будто бы их
носят все дамы при дворе короля Карла, и это чрезвычайно модно.
- А кроме того, - продолжала Берсаба, - где ты будешь носить ее в
замке Пейлинг? Я возьму с собой альбом для эскизов, - добавила она.
Взяв лист бумаги, Берсаба стала делать какой-то набросок. Рисовала
она очень хорошо и могла несколькими штрихами создать нужное впечатление.
Как-то она нарисовала море с "Зубами дьявола", этими страшными скалами, и
я вдруг почувствовала, что словно гляжу на них из башенного окна замка
Пейлинг.
Она начала рисовать дедушку Касвеллина. Каким странным человеком,
наверное, был он в те времена, когда еще мог ходить! Но теперь он не мог
двигаться и большую часть времени проводил, лежа на диване или раскатывая
в кресле на колесиках. В таком состоянии дедушка находился уже очень
давно, лет за двенадцать до нашего рождения. Нам казалось, что он был
обречен на неподвижное пребывание в кресле за какой-то ужасный грех. При
виде деда мы вспоминали о Летучем Голландце.
- Ну, - лукаво протянула я, - неплохо будет повидаться с нашими
кузенами.
Берсаба продолжала рисовать, но я знала, что она думает о Бастиане.
Двадцатитрехлетний Бастиан, похожий на тетю Мелани, мягкий, добрый, он
никогда не относился к нам с покровительственным высокомерием, как это
часто бывает со старшими. Так же, впрочем, вел себя и наш брат Фенимор. У
нас в доме подобного отношения не потерпела бы мать, но в замке Пейлинг
дела обстояли иначе. Похоже, в какой-то момент Бастиан стал оказывать
Берсабе знаки внимания, после чего она стала его преданной поклонницей:
она всегда охотно реагировала на его одобрение, выраженное в любой форме.
Еще у нас было три кузины. Самой старшей, Мелдер, было двадцать шесть
лет, и она не собиралась выходить замуж. Она любила домашнее хозяйство и
управлялась с дедушкой Касвеллином лучше всех остальных, отчасти потому,
что пока он сыпал проклятиями и ругательствами, Медлер спокойно продолжала
делать свое дело. Кроме того, была кузина Розен, девятнадцати лет, и