"Виктория Холт. Черный лебедь " - читать интересную книгу автора Судья вкратце суммировал результаты судебного расследования. Он
заявил, что не сомневается в вердикте присяжных. Приведены все доказательства (я убеждала себя, что эти доказательства исходят не только от меня). Этот человек - фанатик, террорист и анархист. Весьма вероятно, что он и ранее совершал убийства. Он состоит на особом учете в полиции. Я предпочла бы оказаться где угодно, только не в этом зале судебных заседаний, когда вышли присяжные с вердиктом. "Виновен", - после чего судья надел свой зловещий черный головной убор. Я никогда не забуду его голоса: - Обвиняемый, суд присяжных признал вас виновным, и существующие законы не оставляют мне выбора - я обязан назначить вам наказание, соответствующее вашему преступлению, и наказание в соответствующем законе таково, именем закона вы будете отправлены отсюда на место совершения казни; после этого вы будете повешены за шею до тех пор, пока не умрете; после этого ваше тело будет похоронено на кладбище той тюрьмы, где будет осуществлена казнь. Господи, помилуй его душу! Я в последний раз испуганно взглянула на убийцу. Он пристально смотрел на меня - горящим, мстительным и насмешливым взглядом. *** Ребекка хотела, чтобы мы немедленно уехали, но я не могла. Мне нужно - Иногда смертный приговор отменяют, - сказала я. - Я хочу остаться здесь, чтобы знать наверняка. - В подобных случаях смягчение наказания невозможно, - сказала Ребекка, - Клянусь Богом, Люси, этот человек заслужил смерти. Он убил твоего отца. - Он сделал это в соответствии с убеждениями. Там не было никакой личной выгоды. Это несколько меняет дело. - Убийство есть убийство, - твердо заявила Ребекка, - А за убийство положена смертная казнь. Давай быстрее поедем. Дети и Патрик так уже считают, что я слишком здесь задержалась. - Возвращайся одна, Ребекка. Мы с Селестой приедем, когда все закончится. Ребекка покачала головой. - Я должна оставаться рядом с тобой, Люси. Патрик это понимает. Прошло три недели после того, как судья утвердил приговор, и наступил день казни. Ни о каком помиловании, конечно, и речи не было; в глубине души я с самого начала знала, что так и будет. Я сидела в своей комнате. Ребекка с Селестой хотели побыть со мной, но они понимали мои чувства. Я хотела остаться одна, и они уважали мое желание. Так я и сидела, пока все это происходило... Этот человек, Фергюс О'Нил, мужчина, с которым я ни разу не перебросилась ни единым словом, сейчас умирал, и именно я, образно выражаясь, набросила ему петлю на шею. Ребекка, конечно, была права: с моей стороны глупо так рассуждать. Ее |
|
|