"Виктория Холт. Поцелуй Иуды " - читать интересную книгу автора

и танцевала, как неистовый дервиш, ее кудри выбивались из прически, а глаза
горели. Все улыбались, глядя на нее, а отец говорил: "Франсин - наш посол".
Это были счастливые дни, и мне и в голову не приходило, что что-то
может измениться. Но мама становилась все слабее, хотя ей как-то удавалось
это скрывать от меня. Возможно, ей удавалось скрывать это и от отца, но я не
была уверена насчет Франсин. Но если Франсин что-то и подозревала, она
отбрасывала от себя эти мысли, как и все то, чего ей не хотелось. Я иногда
думала, что жизнь одарила Франсин так щедро, что она верила, что и боги
работают на нее, что ей достаточно сказать: "Я не хочу, чтобы это
случилось" - и это не случится.
Я очень хорошо помню тот день. Был сентябрь - время винного урожая - и
в воздухе витало возбуждение, всегда сопровождавшее его. Франсин и я ходили
вместе с молодежью острова давить виноград под мелодии из опер Верди,
которые старик Умберто выводил на своей скрипке. Мы все увлеченно пели, а
старшие сидели и смотрели на нас. Их скрюченные руки были сцеплены на
коленях, а в подернутых старческой пеленой глазах светилось воспоминание. Мы
танцевали, пока не уставали ноги и голос не становился охрипшим.
Но, оказывается, был и другой урожай. Одно из моих любимых
стихотворений называлось "Жница и цветы".

Есть Жница по имени Смерть,
Ее коса быстра как ветер,
Срезает под корень пшеницу на поле,
А с нею цветы, что росли на просторе.

Франсин объясняла мне, что означает это стихотворение. Она любила
объяснять: "Это значит, что молодые люди тоже иногда попадают под косу, -
говорила она, - и тогда их тоже срезают". Сейчас я сравнивала Франсин с
таким цветком. Но тогда это была мама, которая умерла, и тоже была как
цветок. Ей было рано умирать, она была слишком молода.
Это было ужасно - найти ее мертвой. Франсин понесла ей стакан молока,
как всегда по утрам. Мама лежала тихо. Франсин потом рассказывала, что она
продолжала какое-то время разговаривать с ней, пока не поняла, что мама не
слушает. "Тогда я подошла к кровати, - говорила Франсин, - я только
взглянула на нее и сразу поняла".
Итак, это случилось. Не помогли никакие чары Франсин. Смерть пришла со
своей косой и забрала нежный цветок, который рос среди пшеницы.
Наш отец всегда жил искусством. Когда он работал в своей студии,
создавая красивых женщин, напоминавших мою мать и сестру, он, казалось,
уносился куда-то очень далеко. Мы всегда смеялись над его рассеянностью. В
студии хозяйничала Франсин, наводя порядок. Мама долго болела и не могла
ничего делать, она просто была с нами, а ее тихое присутствие вдохновляло
всех нас. Она разговаривала с посетителями и была очень гостеприимна, и им
это нравилось. Но поскольку Франсин делала все остальное, жизнь текла в
нормальном русле.
Когда мамы не стало, Франсин пришлось делать самой все. Она
разговаривала с покупателями и убеждала их, что они покупают все очень
дешево. Я не знаю, как бы мы прожили тот год, если бы не она. Когда маму
похоронили, на маленьком кладбище под оливковыми деревьями, наш дом должен
был бы стать пустым и осиротевшим, но Франсин не допустила этого. Несмотря