"Филиппа Карр. Мы встретимся вновь ("Дочери Альбиона" #19) " - читать интересную книгу автора

булочных, остатки старого города, которые не перестроил Гауссман.
Я ходила по улицам, которые до этого были просто названиями,
вычитанными из книг. Я полюбила старые мосты и с удивлением глядела на
Нотр-Дам, жалела о том, что ленилась учиться, и думала, что если бы Виолетта
была здесь, она многое рассказала бы мне об этих местах.
Жак не сопровождал меня в этих прогулках. Он не любил, словно турист,
гулять по городу и глазеть вокруг. Ему нужно было работать. Он немного
изменился, хотя и оставался таким же страстным возлюбленным. И только когда
я просила его показать некоторые места Парижа, он как-то уклонялся от этого:
ему нужно было работать.
- Если бы только Виолетта была здесь, - как-то сказала я.
Он улыбнулся и слегка кивнул. Он не мог понять, что существовало между
мной и Виолеттой.
Я всегда думала, что художники живут в бедных мансардах, празднуют в
кафе по случаю продажи картин и веселятся там со своими нищими друзьями.
В случае с Жаком все было иначе.
У него был небольшой дом на левом берегу Сены, и жил он в относительно
комфортных условиях. Была мансарда, в которой находилась его мастерская, там
он работал. Внизу же было самое обыкновенное жилище. На первом этаже жили
муж и жена, которые обслуживали его, их звали Жан и Мари. Люди средних лет,
готовые услужить и не очень удивившиеся моему появлению.
Жак ни в коем случае не был бедным. Он дал мне денег, чтобы я могла
купить себе одежду, и, заставляя себя забыть прошлое, я была счастлива в эти
первые недели.
Жак работал в своей мастерской, у него часто бывали гости. Некоторые из
них были натурщиками, насколько я поняла. А некоторые приходили к нему
обсудить что-то. Он показал мне портрет или два. Я надеялась, что Жак
предложит написать мой портрет, но он этого не сделал.
Иногда гости приходили вечером. Мари готовила по этому поводу обед, а
Жан прислуживал за столом. Гости говорили по-французски так быстро, что я
очень мало понимала из сказанного. Когда я сказала об этом Жаку, он
рассмеялся и заявил, что я не упустила ничего такого, что нужно было бы
знать. Так, сплетни.
- А здесь говорят о том, что происходит в Европе? - спросила я. - У нас
дома это всегда обсуждают.
- Упоминают...
- Поскольку об этом судят в Англии, я думала, что здесь то же самое.
Он пожал плечами, и я поняла, что ему не хочется говорить о вероятности
войны. Я была согласна с этим, тем более, что слабо разбиралась в этих
делах.
Через десять дней моего пребывания у Жака к нам пришел Ганс Флейш.
Встреча наша была теплой, ведь он нам очень помог. Ганс поклонился и щелкнул
каблуками, что сразу же напомнило мне тот ужасный день в замке, и спросил
меня на своем жестком немецко-английском, понравилась ли мне Франция. Я
ответила, что здесь интересно.
- Жак счастлив, что вы здесь.
- Что произошло в Полдауне, когда обнаружилось, что я исчезла?
Он задумался и затем сказал:
- Они поверили, что вы утонули, пойдя купаться. Море вероломно, и вы
потерялись в нем.