"Виктория Холт. Изумруды к свадьбе " - читать интересную книгу автора

событиям. А я сохранила их. - Нуну вернулась к буфету, открыла его маленьким
ключиком, висевшим на связке у ее пояса, и достала маленькую записную
книжку. - Вот эта - первая. Посмотрите, какой хороший почерк.
Я открыла книжку и прочитала:
"7 мая. Молилась с папой и слугами. Я повторила ему краткую молитву, и
он сказал, что я делаю успехи. Я пошла на кухню и смотрела, как Мари
выпекает хлеб. Она дала мне кусок сладкого пирога и велела никому не
говорить об этом, потому что она не должна была печь сладкий пирог..."
- Похоже на дневник, - заметила я.
- Она была еще маленькая. Ей тогда исполнилось не больше семи лет. Ну,
возможно ли так хорошо писать в семь лет? Позвольте мне налить вам еще кофе?
Я перелистывала страницы, рассматривая крупный детский почерк.
"Я собираюсь вышить для Нуну салфеточку для подноса. Это займет много
времени, но, если я не успею закончить ко дню ее рождения, она получит ее
как раз к Рождеству...
Сегодня после молитвы я разговаривала с папой. Он сказал мне, что я
всегда должна стараться быть хорошей и думать не только о себе...
Сегодня виделась с мамой. Но она не знает, кто я. Потом со мной
разговаривал папа и сказал, что она уже не сможет быть с нами...
Я нашла голубые нитки для салфетки для подноса. Хорошо бы достать еще
немного розовых. Нуну чуть было не увидела сегодня салфетку. Я очень
волновалась...
Я слышала, как папа вчера молился в своей комнате. Затем он позвал меня
и велел молиться вместе с ним. Мне было очень больно стоять на коленях, но
папа был так добр, что делал вид, что не замечает этого...
Папа сказал, что в следующий день моего рождения покажет мне свое самое
большое сокровище. Мне исполнится восемь лет. Интересно, что бы это могло
быть?..
Мне так хотелось бы, чтобы были еще дети, с которыми я могла бы играть.
Мари сказала, что в том доме, где она раньше работала, было девять детей.
Все эти братья и сестры, наверное, очень милы...
Мари испекла торт ко дню моего рождения. Я ходила на кухню и смотрела,
как она его делает. Я думала, что сокровище, о котором говорил папа, это
жемчуга и рубины, а оказалось всего лишь старое широкое платье с капюшоном.
Оно черное, и, когда он его вытащил, от него пахнуло чем-то затхлым. Папа
сказал, что я никогда не должна принимать второстепенное за главное..."
Нуну стояла со мной рядом, немного наклонившись вперед.
- Все это довольно печально, - сказала я. - Этот ребенок был очень
одиноким.
- Но хорошим. И это помогало ей жить. У нее был очень покладистый
характер. Вы сами видите, не так ли? Она принимает вещи такими, какие они
есть. Вы понимаете, о чем я говорю?
- Думаю, да.
- Как видите, ничего такого, что могло бы заставить ее потом лишить
себя жизни. Ничего истеричного. И Женевьева очень похожа на нее... по своей
сути.
Я молча пила свой кофе, испытывая к старой женщине все большее и
большее расположение из-за ее глубокой преданности матери и дочери. Мне
казалось, что Нуну пытается завоевать меня, привлечь на свою сторону. В
таком случае я должна была быть с ней предельно откровенна.