"Виктория Холт. Изумруды к свадьбе " - читать интересную книгу автора

- Вы все больше и больше убеждаете меня в этом. Вам нравится эта
картина, мадемуазель Лоусон?
- Это одна из ваших лучших картин. Ее, конечно, нельзя сравнить с
Фрагонаром или Буше, но мне кажется, что художник мастерски владел цветом.
Мазки немного резковатые, но... - Я замолчала, поняв, что он смеется надо
мной. - Мне кажется, что когда я начинаю говорить о живописи, то становлюсь
скучной и надоедливой.
- Вы слишком самокритичны, мадемуазель Лоусон.
Я? Самокритична? Такое я слышала впервые в жизни. И, тем не менее, это
была правда. Я знала, что напоминаю настоящего дикобраза, который
ощетинивает для самообороны все свои иглы. Так, значит, я выдала себя?!
- Вы, вероятно, скоро закончите реставрацию этой картины? - спросил он.
- Тогда я наконец узнаю, решитесь ли вы поручить мне продолжать работу?
- Думаю, вы уже знаете, каково будет мое решение. - И, улыбнувшись мне,
вышел из галереи.

Через несколько дней я закончила работу с картиной, и граф пришел
принять работу. Он несколько мгновений созерцал портрет, а я тем временем
стояла и умирала от страха, хотя перед его приходом была уверена в успехе.
Краски сияли во всем своем великолепии, а ткань на платье и манера художника
передавать цвет очень напоминала Гейнсборо. Когда я начинала работать над
картиной, все это было скрыто под слоем грязи и пыли, а теперь вновь ожило.
- Итак, - обратилась я к графу, не в силах больше ждать, - вам не
нравится?
Он молча покачал головой.
- Господин граф, не знаю, чего вы ожидали, но смею вас уверить, что
каждый, кто понимает в живописи...
Он оторвал взгляд от картины и посмотрел на меня, немного поднял брови,
его рот скривился в слабой улыбке, которой он пытался скрыть застывшее в
глазах изумление.
- ... Так же, как вы, - закончил он мою фразу.
- О да, мне следовало бы воскликнуть: "Чудо. Все, что было скрыто от
нас, предстало теперь во всем великолепии! " Да, это так, это правда. Но я
опять думаю об изумрудах. Вы не представляете себе, сколько они принесли нам
несчастья. А теперь, благодаря вам, мадемуазель Лоусон, мы устроим еще одни
поиски сокровищ. Возникнут новые идеи и предположения.
Я знала, что граф поддразнивает меня, но в душе пыталась убедить себя,
что он надеялся на то, что я не справлюсь с работой. Но теперь был вынужден
признать, что ошибся, и поэтому перевел разговор на изумруды.
Весьма типично для мужчины, подумала я. А потом быстро напомнила себе,
что, каким бы он ни был и что бы ни совершил, - это не мое дело. Меня
интересовали только картины.
- У вас есть какие-нибудь претензии к моей работе? - холодно
поинтересовалась я.
- Вы вполне оправдали данные вам рекомендации.
- Так, значит, вы доверите мне работу над остальными картинами?
На его лице промелькнуло непонятное мне выражение.
- Я был бы очень разочарован, если бы этого не произошло.
Я вся сияла, чувствуя себя победительницей в нелегкой схватке. Однако
мой триумф был неполным, ибо граф стоял и улыбался, давая понять, что