"Виктория Холт. Кирклендские забавы" - читать интересную книгу автора

молчание. Стиль ее писем в точности отражал ее манеру говорить: короткие
предложения, жирно подчеркнутые слова, восклицательные знаки напоминали ее
вечно взволнованный, задыхающийся голос. Она учится делать реверансы, берет
уроки танцев - близится великий день. Какое счастье избавиться от опеки
мадам и чувствовать себя не жалкой школьницей, а молодой светской дамой.
Моя попытка ответить ей снова окончилась неудачей. Что я могла
написать? "Я ужасно одинока. В нашем доме нет места веселью. О, Дилис, ты
радуешься, что школьные годы кончились, а я, сидя здесь в печали и унынии,
мечтаю вернуться в пансион!"
Разорвав начатое письмо, я отправилась в конюшню оседлать свою кобылу
Ванду. Мне казалось, что я снова запуталась в паутине, которой было затянуто
мое детство, и обречена на серое, беспросветное существование.
Но настал день, когда в мою жизнь вошли Габриель Роквелл и Пятница.
В то утро я, как обычно, отправилась на верховую прогулку. Миновав
торфяники, я выехала на твердую дорогу и увидела женщину с собакой. Жалкий
вид последней заставил меня замедлить бег лошади. Это было несчастное тощее
создание с веревкой вместо поводка вокруг шеи. Я люблю животных и не могу
равнодушно смотреть на их страдания. Женщина, судя по виду, была цыганкой;
это не удивило меня, ибо по пустоши бродит много цыган, кочующих от табора к
табору. Иногда они даже подходят к нашему дому, предлагая вешалки для
одежды, корзины или хворост, который мы и сами можем собрать. Фанни их
терпеть не может. "Здесь им ничего не обломится, - заявляет она. - Все они
лентяи и бездельники"
Остановившись возле цыганки, я сказала:
- Почему вы не возьмете его на руки? Он слишком слаб, чтобы идти.
- Вам-то что за дело? - огрызнулась она, бросив на меня острый взгляд
из-под копны седеющих черных волос. Она оценивающе осмотрела мою изящную
амазонку и ухоженную лошадь, и в ее глазах загорелась алчность. Я была
богата - значит, у меня можно выманить деньги. - У меня самой уже два дня
крошки во рту не было, леди. Это чистая правда, как перед Богом.
Однако она вовсе не производила впечатления голодающей - в отличие от
собаки. Это был беспородный пес, немного напоминающий терьера, с живыми,
умными глазками. Его взгляд глубоко тронул меня - мне показалось, что он
молит о спасении. Я почувствовала, что не имею права оставить его на
произвол судьбы.
- Но голодный вид не у вас, а у собаки, - заметила я.
- Господь с вами, леди, вот уже два дня как мне нечем было с ним
поделиться.
- Ему больно от веревки, неужели вы не видите?
- Но как же еще мне его вести? Будь у меня силы, я бы взяла его на
руки. Мне бы только поесть.
Повинуясь внезапному порыву, я сказала:
- Я покупаю вашу собаку. За шиллинг.
- За шиллинг? Ну нет, леди, я не могу с ним расстаться, ведь он делил
со мной и радость, и горе... - Цыганка наклонилась к собаке, которая так
испуганно съежилась, что я окончательно утвердилась в желании избавить ее от
такой хозяйки. - Времена сейчас не из лучших, а, малыш? - запричитала она. -
Но мы так долго были вместе, разве мыслимо теперь вдруг разлучиться... всего
за шиллинг?
Я полезла в карман за деньгами. У меня не было сомнений, что в конце