"Виктория Холт. Испания для королей " - читать интересную книгу автора

на нее.
Он рассказал ей о своем великом желании увидеть торжество христианства
во всей Испании и однажды в порыве чувств попросил ее встать на колени и
обещать, что в свое время, придя к власти, она обратит Кастилию в
католичество.
Поддавшись его настроению, она дала клятву при первой же возможности
воплотить в жизнь заветы своего учителя.
Теперь Томасу Торквемаде казалось, что такая возможность ей вскоре
предоставится.
Торквемада высоко ценил достоинства новой королевы. Она, в свою
очередь, восхищалась его набожностью, уважала его жизненные принципы. При
дворе, где ее окружали льстецы и подхалимы, он и вправду был заметной
фигурой.
В монастырь он вернулся, преследуемый подспудной мыслью: сейчас, когда
Кастилия избавилась от ужасов гражданской войны, настало время подвергнуть
серьезной проверке религиозную жизнь страны, и добиться этого можно только
одним способом - учредить в Кастилии инквизицию. Не такую, какая
существовала в прежние годы, не возрождать старую организацию, а основать
новую - которая будет полностью подчиняться людям, вроде него самого и его
сподвижников, единомышленников из доминиканского ордена.
Однако в размеренное бытие Томаса Торквемады вторглись новые проблемы,
и он ненадолго отвлекся от своих планов. Вот потому-то он и молился так
горячо и страстно, стоя на коленях в своей скромной келье. Дело в том, что
он совершил проступок: позволил себе предаваться удовольствиям, забыв о
своем призвании, о своем святом долге.
Недавно в Сеговии умер некто Фернан Нуньес Арнальт, перед смертью
назначивший Торквемаду своим душеприказчиком. Арнальт был человеком богатым,
и значительную часть своего состояния он передал церкви, на строительство
монашеской обители в Авиле, которую пожелал назвать монастырем святого
Томаса.
Томас Торквемада с превеликим удовольствием приступил к выполнению
последней воли покойного. Однако, проведя достаточно времени со строителями
и архитекторами, он обнаружил в себе самом незаурядные способности к
рисованию и разработке различных архитектурных проектов - настолько
незаурядные, что в конце концов это показалось ему подозрительным.
Как-никак, они отвлекали его от мыслей о христианском будущем Кастилии. Мало
того, возня с чертежами и наблюдение за ходом строительных работ доставляли
ему наслаждение - приводили его в состояние блаженства, которые он всегда
относил к числу сомнительных благ, придуманных лодырями и бездельниками,
пытающимися хоть как-то оправдать свои греховные побуждения. В человеческое,
земное счастье он не верил, а потому, вспомнив о днях, отданных
строительству монастыря, не на шутку встревожился.
Он пренебрег своими обязанностями в Санта-Крузе, почти перестал думать
о необходимости заставить каждого кастильца соблюдать требования
христианской религии, почти не вспоминал о множестве людей, дерзко
называвших себя христианами и тайком проповедовавших самое оголтелое, самое
кощунственное иудейство! Эти грешники взывали о немедленной расправе над
ними, а он, избранный слуга Господа и Его святых, занимался такими
пустяками, как укладка каменных глыб друг на друга, вычерчивание контуров
будущего сооружения, отделка всех его колонн, капителей и куполов.