"Виктория Холт. Испания для королей " - читать интересную книгу автора

Он упал на колени. В его голове, гулко отдаваясь в висках, колокольным
набатом звучала одна и та же без конца повторяющаяся фраза: "Ненавижу
евреев. Ненавижу евреев".
Он отгонял от себя мысли, мешавшие ему настроиться на нужный лад. Нет,
они не имели никакого отношения к действительности, и ему не следовало
принимать их всерьез. Никогда его бабка не была еврейкой, враки все это. Его
предки недаром гордились благородным происхождением.
Этого не могло быть, говорил он себе.
Никогда, никогда Альвар Фернандес де Торквемада не смешал бы свою кровь
с еврейской. Мысли об этом - вредные мысли. Они, словно черви, подтачивают
его сознание, терзают душу, лишают сна и покоя.
И все же, все же... В те времена, когда его дед вступил в брак,
преследования евреев были редкостью. Многие из них занимали высокие посты
при дворе, и никто не придавал особенного значения тому, какая кровь течет в
его жилах. Вот почему Альвар де Фернандес женился и до конца своих дней не
задавался вопросом о том, чем его супружество может обернуться для всей их
семьи.
Томас де Торквемада отказывался верить в такую несправедливость. Однако
мысли о ней по-прежнему преследовали его, настойчиво вторгались в его жизнь,
обусловливая поступки и решения.
Слишком хорошо помнил он свое детство. Косые взгляды, кривые ухмылки,
шепоток за спиной: "Вот он, Томас де Торквемада - тот самый, что хвастается
своим аристократическим происхождением. Но как же быть с его бабушкой?
Говорят, она еврейка".
Было ли какое-нибудь противоядие страху, одолевавшему его в минуты,
когда он слышал эти разговоры? Было ли - и какое, если не ненависть?
"Я ненавижу евреев!" - без устали твердил он. Не проходило и дня, чтобы
он не показывал окружающим, как ему противны эти черноволосые длинноносые
потомки людей, некогда предавших Христа. Ему нужно было убедить весь свет в
том, что у него нет ничего общего с ними. И самому в это поверить,
избавиться от сомнений, терзавших его душу.
Алонсо де Спина, двадцать лет назад пытавшийся настроить народ против
иудеев, тоже был евреем. Не действовал ли он из тех же побуждений, что
сказывались в поступках Томаса де Торквемады? Не хотел ли он таким образом
откреститься от своих бывших единоверцев?
Торквемада простер руки к распятию.
- Господи! - закричал он. - Господи, дай мне силы искоренить племя
отступников и маловеров! Дай мне силу и власть, чтобы я мог всю Кастилию
обратить в истинное христианство! Пусть в этой стране останется только одна
религия и только один Бог. И пусть заживо сгорят все, кто не верит в Него.
Томасу де Торквемаде предстояло кровью искупить грехи своего деда - но
не своей кровью, потому что сам он относился к числу избранников Божьих. Он
должен был стать первым среди католиков Кастилии, безжалостным судьей всех
евреев и ревнителем истинного христианства у себя в стране.
Фердинанд был у Изабеллы и вместе с ней принимал Алонсо де Охеду и
Диего де Мерло.
Изабелла вежливо поздоровалась с монахами и попросила изложить суть
дела.
Охеда тут же разразился пламенной речью, в которой обратил ее внимание
на недопустимое количество "конверсос", обитающих в Севилье.