"Виктория Холт. Власть без славы ("Королевы Англии" #6) " - читать интересную книгу автора

Мне ужасно захотелось рассмотреть его поближе, и я громко крикнула:
- Святой отец, иди сюда!
Все замерли от неожиданности, но король сделал знак рукой, и человек в
черном подошел. Он поклонился и тоже поцеловал мне руку. Я же схватила его
за рукав и никак не хотела отпускать. Тогда он, преодолев страх перед
королем, с улыбкой произнес, что впервые видит столь умного и
необыкновенного ребенка.
Очевидцы еще долго вспоминали эту сцену, особенно то, каким
повелительным голосом двухлетнее дитя потребовало к себе священника.
Спустя два года после моего рождения отец, похоже, начал привыкать к
мысли, что сына у него не будет, и всю свою любовь обратил на меня -
единственную наследницу престола.
У меня был собственный двор, и жили мы не в королевском дворце Виндзор,
а на другом берегу реки - в Диттоне, в графстве Букингемшир. Из одного замка
в другой можно было попасть, только если пересечь реку на лодке. Моя мать
нередко приезжала ко мне, а в ее отсутствие я была окружена заботой
добрейшей леди Солсбери, любившей меня, как родную дочь.
"У этой девчушки - головка, что у мудрой старушки", - любила пошутить
наша прачка Элис Вуд. Многие замечали, что я не по годам серьезна и
рассудительна.
Когда мне исполнилось два года и восемь месяцев, в моей жизни произошло
неожиданное событие, смысл которого мне растолковала леди Солсбери.
У французского короля Франциска I родился сын. И вот кардинал с моим
отцом решили, что было бы неплохо укрепить дружественные связи между двумя
странами посредством помолвки французского дофина с английской принцессой.
То обстоятельство, что дофин был двумя годами младше меня и еще лежал в
пеленках, было только на руку правителям, так как сам брак оставался в
отдаленной перспективе. Но важно было объявить о помолвке.
Помню только, что состоялась весьма торжественная церемония, на которой
мне пришлось долго стоять в очень громоздком платье, расшитом золотом. На
голове у меня была бархатная шапочка, усыпанная драгоценными камнями, и она
так давила на голову, что я только и думала, когда же можно будет ее
сбросить. Как мне потом рассказали, важный господин, который надел мне на
палец кольцо с бриллиантом, был французским адмиралом Бонниве, приехавшим от
имени моего жениха. Потом все присутствовали на Мессе, которую отслужил
кардинал.
Графиня Солсбери объяснила, что теперь я - невеста и в будущем могу
стать королевой Франции, а в остальном все останется по-старому, только
когда дофину исполнится четырнадцать лет, а мне - шестнадцать, можно будет
говорить о свадьбе. Но до этого, сказала она, еще целая вечность.
Я заметила, что моя мать нисколько не радовалась, - она вообще не
скрывала, что не питает особых симпатий к французам.
И тут разразился гром среди ясного неба. Разумеется, я не понимала всей
серьезности того, что произошло, мне ведь было три года. Но я не могла не
видеть и не слышать, как все вокруг шепчутся и чего-то ждут.
Моя мать была больна. И вдруг до моих ушей донеслось: "Опять выкидыш!
Король в ярости, на королеву больно смотреть..." Но другой голос с надеждой
произнес: "В конце концов есть же принцесса! Да и королева еще может
родить..."
Мальчик родился. Но не у королевы. Как я поняла из разговоров, мальчик