"Виктория Холт. Сама себе враг ("Королевы Англии" #1) " - читать интересную книгу автора

воспоминаниям. - Придворные уложили государя в постель и послали за
лекарями - но было уже слишком поздно. Король скончался, и Франция
погрузилась в скорбь.
Я сто раз слышала эту историю, и она всегда вызывала у меня слезы. Я
знала, что герцог де Сюлли заставил всех присягнуть на верность моему брату,
что вся страна носила траур и что сумасшедший монах Равальяк был схвачен и
казнен: его привязали к четырем диким лошадям, и они заживо разорвали его на
части.
Знала я и то, что моя мать стала королевой-регентшей, ибо моему брату
исполнилось тогда лишь девять лет и он был слишком мал, чтобы править
страной.
Если бы мой отец выжил после этого предательского нападения, все могло
бы пойти по-другому. Но поскольку этого не случилось, мне пришлось провести
свои детские годы в стране, раздираемой распрями и раздорами.

Я присутствовала на множестве церемоний, даже не подозревая об этом.
Мами поведала мне о них позже. Иногда я пыталась убедить себя, что все
помню, - но вспомнить не могла. Я была слишком маленькой.
Вся Франция оплакивала моего отца и проклинала безумца, поднявшего на
него руку. Должно быть, все почувствовали немалое облегчение, узнав, что
убийца был помешанным, а не принадлежал к кучке заговорщиков. Франция любила
своего короля, пока тот был жив, когда же его убили, он стал в глазах народа
почти святым. Это было очень кстати и предвещало удачное начало царствования
моему брату. Министры всегда опасаются за королей-мальчиков, ибо хорошо
знают, что слишком многие из тех, кто близок к трону, устремятся к власти...
Я участвовала в похоронной процессии вместе со своими братьями и
сестрами. Мами рассказывала, что, глядя на нас, люди плакали. Мы произвели
на толпу именно то впечатление, которого и добивался герцог де Сюлли. Он был
одним из величайших государственных мужей в стране, и мой отец ценил его за
выдающийся ум. Теперь же вся преданность герцога принадлежала моему брату, в
одночасье превратившемуся из дофина в короля.
Как меня раздражает, что я не могу ничего вспомнить и вынуждена
полагаться на рассказы Мами! Конечно, она поведала мне о похоронах, но я
никогда не была уверена в том, что она ничего не перепутала. Обычай
требовал, чтобы дети, как бы малы они ни были, присутствовали на погребении
своих родителей, и естественно, что я, королевское дитя, должна была там
находиться.
- Вы ехали в карете - на руках у моей матери, - рассказывала мне Мами,
и я представляла себе малютку, которую крепко держала суровая мадам де
Монглат... Вот они приближаются вместе к похоронным дрогам, на которых лежит
тело государя...
Мадам де Монглат держала мою руку в своей, когда я окропляла святой
водой лицо моего отца. Надеюсь, я достойно исполнила свой долг, хотя это
было, видимо, весьма непросто сделать, находясь в цепких объятиях
гувернантки. Однако, похоже, я не протестовала, а большего от меня и не
требовалось.
В следующий раз я публично появилась на коронации моего брата, но мне
было тогда всего одиннадцать месяцев, и про это я тоже ничего не помню.
Должно быть, церемония в Реймском соборе была очень впечатляющей. Людовику
было тогда девять лет, а мальчики-короли выглядят всегда так трогательно! Я