"Анне Хольт. Госпожа президент ("Ингвар Стюбе" #3)" - читать интересную книгу автора

темных пальто, такие же бесстрастные.
- По всей видимости, они могут справиться с этой задачей своими
силами, - кивнув головой, сухо произнесла Анна Биркеланн. - К тому же я
очень надеюсь, что больше никто не слышит... твоих пессимистических
заявлений, если можно так выразиться. Сказать по правде, я слегка
встревожена. Обычно ты не...
Она не договорила. Петер Салхус тоже молчал, неотрывно глядя на экран
телевизора. Вообще-то резкие вспышки ему несвойственны. Наоборот, когда два
года назад он был назначен начальником Службы безопасности, как раз
спокойствие и обходительность и позволили ему, человеку с армейским прошлым,
занять пост руководителя ведомства, история которого отмечена позорными
пятнами. Левые, конечно, подняли крик, но несколько поутихли после того, как
Салхус сумел предъявить доказательства, что в свое время состоял в
молодежной организации социалистов. В армию он пошел девятнадцатилетним
парнем, чтобы "разоблачать американский империализм", так он с улыбкой
заявил в портретном телеинтервью. После чего резко посерьезнел и в течение
следующих полутора минут обрисовал образ врага, с которым большинство не
могло не согласиться, а тем самым заручился солидной поддержкой. В итоге
Петер Салхус сменил мундир на штатский костюм и перебрался в СБП, если не
под бурные аплодисменты, то, во всяком случае, с прочной поддержкой за
спиной. Местные коллеги относились к нему с симпатией, зарубежные - с
уважением. По-военному короткий ежик волос и бородка с проседью выглядели
старомодно, однако мужественно и внушали доверие. Словом, как ни
парадоксально, Петер Салхус был популярным начальником Службы безопасности.
И сейчас Анна Биркеланн просто не узнавала его.
Макушка потная, поблескивает на свету. Он раскачивается взад-вперед, по
всей видимости не отдавая себе в этом отчета. Анна Биркеланн бросила взгляд
на его руки, крепко сжатые в кулаки.
- Что с тобой? - тихонько спросила она, словно и не желая получить
ответ.
- Не по душе мне все это.
- Почему же ты их не остановил? Если ты вправду так огорчен, тебе
следовало бы...
- Я пытался. Ты прекрасно знаешь.
Анна Биркеланн встала, отошла к окну. В блекло-сером предвечернем свете
толком не разглядишь, что на дворе весна. Она приложила ладонь к стеклу, на
котором тотчас выступил и исчез туманный контур.
- Ты высказывал возражения, Петер. Набрасывал сценарии и выдвигал
возражения. Но отнюдь не пытался остановить все это.
- У нас демократия, - сказал он без малейшей иронии. - Решения
принимают политики. В подобных обстоятельствах я не более чем жалкий
советник. Будь моя воля...
- Мы бы никого сюда не допустили? - Анна резко обернулась и уже громче
повторила: - Никого из тех, кто мало-мальски опасен для деревенской идиллии
под названием Норвегия?
- Да, - кивнул он. - Вероятно.
Поди пойми, чему он улыбается. На телеэкране президент со свитой
направилась от огромного самолета к импровизированной ораторской трибуне,
где один из агентов в черном возился с микрофоном.
- Когда приезжал Билл Клинтон, все прошло замечательно, - сказала Анна,