"Василий Федорович Хомченко. Облава (Повесть) " - читать интересную книгу автора

знает что-нибудь о Сорокине. Нет, никто ничего не знал. Взяла папку с
бумагами для доклада, сверху положила это письмо и вошла в кабинет к
Ленину.
- Владимир Ильич, - спросила она, - вы не знаете Сорокина Максима
Осиповича? Он не был у вас на приеме?
- Сорокина? Максима Осиповича? - Ленин на секунду задумался,
оторвавшись от бумаг. - Нет, такого, кажется, не знаю.
- Мандат на это имя вы не подписывали?
- Не помню. А в чем дело?
Фотиева протянула Ленину письмо.
Ленин прочел его, глянул на Фотиеву, пожал плечами, стал перечитывать.
Потом положил на стол, прикрыл ладонью.
- Неужели мы этому Сорокину выдали мандат? - потер лоб. - Не могу
вспомнить. А что вы скажете, Лидия Александровна?
- В наших журналах регистрации Сорокин не значится. Я такого тоже не
знаю.
- Если тут все написано верно, - Ленин постучал пальцем по письму, -
то это бандитизм в чистейшем виде.
- А может, мандат подделан?
- Вот что, Лидия Александровна, - встал Ленин, - срочно познакомьте с
письмом Дзержинского. Пусть сегодня же свяжется с Гомельским губчека,
проверит, что это там за уполномоченные. Если всё, как в письме, надо их
незамедлительно арестовать.
Оставшись один, Ленин еще какое-то время раздумывал об этом письме и о
неведомом Сорокине, которому он якобы подписал мандат. Настораживало то,
что письмо анонимное и написано ребенком под диктовку. Кто-то из взрослых
спрятался за детский почерк, побоялся открыться. А кого и чего ему бояться?
Мести со стороны бандитов или ответственности за клевету, если в письме
неправда.
"Сорокин... Сорокин... Направлен в Гомельскую или тогда еще
Могилевскую губернию для взятия на учет и сбора культурных и исторических
ценностей... И когда же я мог подписать ему мандат?" Думал, силился
вспомнить этого человека. Разумеется, за последние недели перед ним прошло
множество людей. Принимал их в кабинете, встречался на собраниях,
совещаниях, соприкасался по разным делам и вопросам. Сотни фамилий и лиц...
Попробуй вспомни этого Сорокина. Многим за это время подписывал мандаты,
удостоверения, мог среди них оказаться и Максим Сорокин.
"Культурных и исторических ценностей... - мысленно повторил Владимир
Ильич. - Да это же по ведомству Луначарского!" И он наконец вспомнил: не
так давно нарком просвещения Луначарский заходил к нему с готовыми
мандатами, где была именно такая формулировка. Вот почему в секретариате не
нашли никаких следов.
"Мы рассылаем уполномоченных по губерниям, - сказал тогда
Луначарский, - и они будут иметь дело не только с учреждениями,
подчиненными нашему наркомату. Поэтому мандат должен иметь более
авторитетную силу. С мест идут тревожные сигналы, некоторые местные
товарищи изрядно наломали дров - закрывают и даже разрушают соборы, и уже
немало утрачено исторических памятников и ценностей..."
Луначарский был в своем кабинете, когда ему позвонил Ленин.
- Знаю Сорокина, - ответил на вопрос Ленина. - Большевик.