"Петр Хомяков, Александр Шнейдер. Мироповорот " - читать интересную книгу автора

находили массу неожиданных оригинальных приемов политической борьбы.
Компенсируя умом, смекалкой и готовностью к риску вопиющй недостаток
средств.
Одним из таких приемов было использование агитационного автобуса. Вроде
бы "для поддержки пикетов". Но музыка и записи выступлений Чугунова делали
этот автобус по эффективности равным митингу. Вернее целой серии митингов.
Разрешения на которые, будь они формально заявленными, Чугунов никогда бы не
получил.
И вот теперь кампания подходила к концу. Он трясся в трамвае и
вспоминал ее отдельные перипетии, которые напоминали ему лучшие образцы
мировой сатиры. Типа: "Первый силач был одноруким, первый стрелок не имел
трех пальцев, а первый шулер имел вид канонизированного святого...". Откуда
это? Кажется из Брет Гарта.
Но даже этот певец золотоискательского беспредела первых лет освоения
Калифорнии в современной России был бы изумлен и смущен. Подумаешь, беспалый
стрелок!
А еврей Жириновский в качестве... главного русского националиста? Это
вам почище беспалого стрелка. Да что забираться в такие выси.
"Главным русским националистом" в этой, в масштабах страны, скромной,
кампании, в которой участвовал сейчас Чугунов, был откровенный кавказец.
Слушать из его уст антикавказские лозунги было если не противно, то
откровенно смешно.
Однако еще смешнее стало Чугунову после разговора с этим деятелем. Дело
в том, что соперники явно не воспринимали Чугунова всерьез. Слишком мал был
бюджет его кампании. Да и вел он себя достаточно просто, не сказать наивно.
Однако интеллект и доброжелательность Петра Петровича подкупали собеседников
и располагали если не к доброжелательности, то к откровенности.
Вот таким образом и разоткровенничался как-то после прямого эфира в
Останкино и этот "кавказский русский националист", Георгий Агуев.
- Ты знаешь, - сказал он Чугунову. - Они довольно скоро перешли на
"ты". - Вообще то я не Георгий, а Гиви. Мать грузинка, отец осетин. Здесь я
кошу под кубанского казака - ха-ха-ха, - рассмеялся он.
"Чего он так разоткровенничался", - подумал Чугунов. "Наверное, я
действительно произвожу впечатление юродивого. Или... святого. Или человек
без больших денег в нашей сгнившей Россиянии автоматически не считается
серьезным соперником. А кампания утомительная. Надо же кому-то
исповедаться".
Тут весьма кстати запищал мобильный телефон.
"Недотепа, чучундра вредная, противная чугунная тумба. Почему не
отвечаешь на мои смс-ки? Добрый вечер, люблю, целую, помню. Желаю удачи".
"Вот, у меня есть Она. И ее наличие в моей жизни помогает мне
переносить трудности и мечтать. Мне не надо истерически исповедоваться ни
перед кем. Я обниму ее и посмотрю в ее глаза. Такие нежные, такие голубые, и
душа сразу успокоится. А ему, бедному Гиви, некому и слова сказать. Жена,
как он сам говорил иностранка. Вот он и плачется мне в жилетку. Да, да,
плачется. Ведь это не бравада, а скорее истерика. Впрочем, возможно он
просто хочет в завуалированной форме прозондировать возможность сотрудничать
со мной. Но, тогда в чем?".
- Подвезти? - прервал его мысли Гиви, распахивая дверцу "Мерседеса".
- До метро ВДНХ, если не трудно.