"Петр Хомяков, Александр Шнейдер. Мироповорот " - читать интересную книгу автора

- Ладно, - врач взял верх над тюремным чиновником в душе дока. - Еще с
неделю полежишь здесь. Сделаем все анализы. Убедимся в выздоровлении, и
потом в отряд.
- А может до конца срока у вас?
- Если без дураков расскажешь, как вылечился.
- Все равно не поверите. - Зигфрид вдруг почувствовал к доку смесь
жалости и презрения. Нет, он один из многих. Тех, кому не понять...
Зигфрид посмотрел на дока прямо и чуть снисходительно.
Тот смешался и выскочил из палаты.
Но его отношение уже не волновало Зигфрида.
Он выжил и уверовал. Уверовал и выжил. И не было ничего важнее этого.

Глава 1. Зигфрид

Зигфрид Мессершмидт был, можно сказать, потомственным зэком.
Разумеется, его далекие предки, приехавшие в Россию в незапамятные времена,
были законопослушными лояльными подданными империи. Все они крестьянствовали
в Поволжье и Приуралье, исправно платя подати царю и, когда надо, служа в
его армии.
Довольно безболезненно, насколько это только возможно было в те
времена, пережила его семья и Гражданскую войну и последующие годы. Но вот
дальше Мессершмидтам не повезло. Во время Отечественной войны можно было
угодить под расстрел уже за одну эту фамилию.
Под расстрел дед Зигфрида не угодил. Но, в лагеря, разумеется, попал. И
надолго. Жизнь отца Зигфрида пошла наперекосяк. И он тоже не избежал "тюрьмы
и сумы". Правда, ему хватило ума и силы в итоге кое-как наладить свою жизнь.
Хотя и не без потерь. Одной из которых (хотя отнюдь не самой, по его мнению,
тяжелой) стала фамилия. Звучную Мессершмидт пришлось сменить на более
простую Шмидт.
Словно в отместку за этот вынужденный отказ от важнейшего элемента
родовой памяти, отец назвал сына Зигфридом.
С таким именем и фамилией мальчишке из уральского городка было не столь
уж уютно в кругу сверстников. С детства к нему приклеилась кличка "Фашист".
Сначала он обижался, а потом начал гордиться и своей фамилией, и своим
прозвищем. Всю убогость пролетарского быта одного из самых мрачных регионов
России, Зигфрид переносил стойко. Он отстранился от этого ублюдства и
скудости. Он был над этим. Да, он был фашистом, проигравшим, но не
побежденным.
Обладавший высоким ростом и незаурядными физическими качествами от
природы, Зигфрид смог отстоять право так думать и так себя вести в
мальчишеской среде. Он не вылазил из постоянных драк и разборок. Рано стал
настоящим бойцом, стойким, а с годами все более умелым.
И то сказать, есть в единоборствах такой элемент тренировочного
процесса, как "боевая практика". Вся жизнь юного Зигфрида была
непрекращающейся "боевой практикой". Опытные тренеры знают, как ценен и
незаменим такой опыт.
Однако помимо "боевой практики" Зигфрид с немецкой самодисциплиной
занимался спортом. Каким только мог заняться в своем городке. Мало того,
постоянные драки были, пожалуй, единственным элементом асоциальности в его
поведении.