"Петр Хомяков. Тайна царя Иоанна " - читать интересную книгу автора

Осведомитель вдруг оживился.
- Могу ошибиться. Жмуры они ведь того, не совсем похожи на живых. Но,
по-моему, был этот типчик в компании с Володей Тонковым.
- Где?
- На собрании философского клуба в музее-усадьбе.
- А ты ходишь на философский клуб?!
- Да что тут такого?! Предприниматель я, а не уголовник!
- Хорошо, хорошо. Только вот не забывай, что предприниматель ты, а не
зэк только потому, что многие твои бывшие грешки покрыл добрейший Семен
Платонович.
- Забудешь тут...
- Да ладно, это я так, к слову. Ну, иди. А то мы тут подзадержались.
Пока.
- Пока.
Шаги новоявленного "респектабельного бизнесмена" стихли в еловой чаще.
А дело принимает неожиданный оборот, - подумал Мыльников, прислушиваясь
к удаляющимся шагам. Володя Тонков это не уголовник. Но и к компетенции ФСБ
то, что может быть связано с ним вряд ли подходит.
Владимир Александрович Тонков был в городе фигурой легендарной. И
Мыльникову не надо было ничего выискивать, чтобы прояснить, что это за
человек, и какого рода дела могли вокруг него закручиваться.
Блестящий офицер, выпускник Военно-политической академии, Владимир
Тонков помимо всего прочего имел немалый боевой опыт. Он воевал в
Афганистане. И не где-нибудь, а под командой самого легендарного Рохлина. В
полку, которым командовал тогда будущий генерал, Тонков был замполитом
разведроты.
На всю жизнь запомнил он самый драматичный момент и в своей жизни и в
жизни Рохлина. Тогда полк получил приказ наступать на базу душманов вдоль
ущелья.
Сомнения Рохлина относительно целесообразности такой операции были
отметены командованием.
- Все узлы сопротивления будут подавлены авиацией. Вам только трупы
собирать останется, - заявили ему.
Авиация действительно поработала усердно. Бомбардировщики ТУ-16
несколько часов буквально утюжили ущелье. Однако, эффективность ковровой
бомбежки в горах невелика. Никаких узлов сопротивления в местности,
изобилующей пещерами, таким методом не подавили.
И полк попал в огненный мешок.
Командир с трудом вывел своих людей из-под огня. Потери были огромными.
Сам Тонков, находившийся со своей ротой в авангарде, выжил только чудом.
- Я не имею права дальше жить, - сказал после этого Рохлин и вынул
пистолет.
Два присутствующих рядом офицера буквально повисли на руках у будущего
генерала, не дав ему застрелиться. Тонков был свидетелем этой сцены и до
конца жизни запомнил глаза Рохлина. Человека, несомненно, волевого и
властного, прирожденного полководца. Но в тот момент эти глаза были
наполнены такой болью и такой мукой осознания своей ответственности за
каждого погибшего, что бывалым офицерам, что говорить, людям, изрядно
очерствевшим душой, делалось не по себе.
Но еще больше поразил Рохлин Тонкова, когда по полку прошел слух о