"Дэниел Худ. Драконья справедливость ("Лайам Ренфорд" #4) " - читать интересную книгу автора

свиток бумаги, молодой квестор сказал:
- Это все находилось на письменном столике. Послание словно бы не
дописано, но следов беспорядка в комнате не было никаких. Маг просто лежал
на кровати, а сумка с остальными вещами находилась под ней.
Эласко продолжил свое занятие, а Лайам, движимый любопытством, взял в
руки флакончик. В нем содержалась золотистая жидкость, такая густая и
вязкая, что при наклонах емкости еле текла. Он вернул флакончик на место и
взял стило. Оно было на удивление тяжелым и, видимо, даже не позолоченным,
а целиком золотым. Правда, форма рабочего кончика изящной письменной
принадлежности этого не подтверждала, ибо вряд ли кому удалось бы заострить
мягкий металл до такой степени. Когда Лайам попытался проверить, насколько
отточена эта вещица, она ощутимо его уколола и выскользнула из рук.
Сунув окровавленный палец в рот и чувствуя себя полнейшим болваном, он
мысленно выругался и обратился к письму. Бумага лоснилась, она была
гладкой, словно отполированное стекло. Лайам развернул свиток, и золотистые
буквицы текста подсказали ему, для чего предназначался флакон.
"Магистр Исканес, как вы сами можете догадаться, я прибыл в Уоринсфорд
чуть раньше, чем ожидалось, и уже собираюсь его покинуть, ибо почти
завершил все, что себе намечал. Я потратил лишь день на поиски нужного
человека, и он вскоре должен меня навестить. Никаких трудностей не
предвидится, а потому к услугам холодной палаты старейшины гильдии могут не
прибегать. Как только все разрешится, я займусь другими делами. Если
повезет, ждите меня в Харкоуте месяца через два.
Чего я все-таки не умею, так это правильно рассчитывать время.
Остальное - поздней".
Лайам отвернулся от окна и протянул бумагу Эласко.
- Вы это читали? - Молодой квестор кивнул. - И какой вывод вы можете
сделать?
- Его убил тот, кого он ожидал?
Это был вопрос, не ответ.
Погруженный в свои раздумья, Лайам слышал слова юноши словно издалека.
Ему кое-что было известно о разногласиях в гильдии магов, как и о том, что
в ее рядах давно зреет раскол. Война между так называемыми белыми
чародеями, подчинявшимися харкоутскому капитулу, и серыми магами,
тяготевшими к магистрату Торквея, собственно говоря, уже шла. Если
Пассендус, ставленник самого Исканеса - могущественного магистра Харкоута -
забрался в поисках "нужного человека" в такую глушь, как Уоринсфорд, то
вполне логично предположить, что человек этот и сам является магом, причем
далеко не последним. Вопрос заключался лишь в том, с какой целью Пассендус
стремился его разыскать? Был ли искомый маг сторонником белых, или же он
примыкал к серым, или вообще пока еще колебался, соблюдая нейтралитет?
- Вы полагаете, что Пассендус намеревался убить этого человека, но,
просчитавшись, сам пал от его руки? Но ведь он пишет, что трудностей не
предвидится,- сказал Эласко, водя по тексту записки глазами, - и вот еще
что... что какая-то там холодная комната не будет нужна. Что это за
комната? Такая же, как у матушки Хэл?
- Не знаю, - сказал Лайам, думая вслух. - Пассендуса могли сюда
послать, чтобы склонить кого-то на сторону харкоутских магов. Какого-нибудь
чародея исключительной силы, ибо слабых сторонников Исканесу незачем
вербовать. Но разве сильный маг опустится до заклятия, обладающего эффектом