"Джо Гудмэн. Безумный экстаз " - читать интересную книгу автора

смотрел на нее. Волосы решительно отказывались облегать голову, они окружали
ее мягким медным ореолом, венцом, сочетающим оттенки темно-рыжего и
каштанового цветов. Случайно или намеренно тонкие, вьющиеся пряди выбились
из шиньона и упали на лоб, вились у щек незнакомки, поблескивая при свете
газа, заливавшего комнату.
Эти густые, великолепные волосы составляли странный контраст со строгой
накрахмаленной белой блузкой, не менее строгой черной юбкой и крепко сжатыми
губами. В той же мере, в какой волосы вызывали любопытство Этана, ее губы
отталкивали его.
Этан улыбнулся краем рта, наблюдая, как руки женщины безотчетно
движутся по столу, перекладывают бумаги, несколько книг, блокнот в кожаном
переплете, собирают в стопку отдельные листки. Очевидно, не найдя того, что
искала, женщина раздраженно скривила губы и приподняла плечо с нетерпеливым
негромким вздохом. Оторвавшись от выбранной точки за плечом Этана, она с
усердием продолжала искать, поднимая книги, записную книжку, сдвигая в
сторону бумаги. Потерпев неудачу и на сей раз, она передвинула очки повыше
на прямом носу и возобновила поиски с пущей методичностью. Вскоре,
по-видимому, решив прекратить бесполезное занятие, женщина откинулась на
стуле, - причем ее шуршащая белая блузка утратила прежнюю строгость, -
подперла подбородок ладонью и нашла в волосах карандаш.
Губы Этана слегка дрогнули, и удивленное выражение его лица сменилось
откровенной насмешкой. Женщина вытащила из волос карандаш, но, вместо того
чтобы начать писать, взяла его, как держат папиросу, - обхватив кончик
губами и вдыхая, словно делая затяжки. Этан потряс головой, не в силах
поверить собственным глазам. Он еще ни разу не видел курящую женщину -
кроме, конечно, Кэролайн Генри, но та работала в салуне. После работы
Кэролайн позволяла себе закурить в уединении в своей комнате - обычно после
энергичных упражнений, но всегда просила разрешения.
Мысли Этана снова вернулись к женщине, сидящей напротив него в отделе
новостей. Судя по ее виду, незнакомка ни у кого не стала бы спрашивать
разрешения. Этан попытался представить ее в постели, однако мешала камея под
воротничком накрахмаленной белой блузки. Начинать процесс раздевания с
длинной черной юбки, показалось Этану занятием отвратительным и невозможным.
Женщина вынула изо рта кончик карандаша, тихо вздохнула и склонилась
над столом. Карандаш еле слышно зашуршал по странице одной из книг, в такт
его движениям постукивал носок левой туфельки. Очки скользнули вниз, как
только незнакомка склонила голову над работой. Положение очков, по-видимому,
ее не волновало - женщина только по-кроличьи морщила нос. Она принялась
усердно писать, рука летала по листу бумаги, стараясь поспеть за мыслями.
Этан вновь устремил взор голубовато-серых глаз на корону великолепных
каштановых волос незнакомки. Два оставшихся в них карандаша были досадной
помехой, но он не позволил этому обстоятельству испортить себе удовольствие.
В конце концов именно волосы незнакомки привлекли его внимание с самого
начала - и еще то, что она была единственной женщиной в комнате, где сидели
десятка два мужчин.
Вполне естественно, решил Этан, что в таком крупном городе, как
Нью-Йорк, женщины работают вне дома. Он привык видеть женщин в салунах,
дансингах, на сцене, даже в отелях. Иногда женщины помогали своим мужьям
управляться в лавках или преподавать в деревенских школах. Но, приехав на
восток. Этан увидел, что молодые женщины работают продавщицами в больших