"Стюарт Хоум. Встан(в)ь перед Христом и убей любовь " - читать интересную книгу автора

невысоких стенок, отгораживавших вход на лестницу, и стал смотреть, как
блестит мой влажный член под луной. Я был доволен собой, я чувствовал, как
какая-то часть моего подсознания пытается превратить меня в Филиппа, но я
уже научился бороться с программой, введенной в мое сознание.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Я встретил Ванессу Холт на станции Ливерпул-стрит, строго-настрого
наказав ей ни в коем случае не опаздывать, иначе она никогда не увидит меня
вновь. Я не стал смотреть на хорошо знакомые мне виды улиц Бетнал Грина и
Стратфорда, промелькнувшие за окном поезда после выезда со станции,
поскольку все мое внимание было поглощено романом "Делирия", написанным
Альбиной Ли Холл. Ванесса сидела напротив меня в нерешительности, не зная,
что ей начать читать: то ли кулинарную книгу, то ли экспериментальную прозу
под названием "F/32: Второе пришествие" - творение некоей Эвридики. Поезд
направлялся в Норвич и был переполнен пассажирами. Если бы мне не лень было
глядеть в окно, я увидел бы за ним типичную лондонскую застройку. Первой
остановкой оказался Колчестер. Сразу после него дорога пошла по незнакомой
местности, смутно напоминавшей что-то виденное в детстве. В наилучших своих
проявлениях Суффолк выглядит как типичная Англия, если вы имели глупость
перепутать полотна Констебля с реальностью.
Когда мы с Ванессой сошли с поезда в Ипсвиче, я ощущал себя
путешественником во времени. Мы перенеслись в иной мир, не тронутый
двадцатым столетием, где по ночам все еще шалили ведьмы и домовые и где
идиотизм деревенской жизни лишь изредка выплескивался наружу в виде
неприметных и зачастую на первый взгляд совершенно случайных актов насилия.
Ванесса хотела отправиться на такси прямо в центр города, но возле станции
таковых не оказалось, а мне вовсе не улыбалось ждать автобуса, поэтому мы
перешли пешком через Орвелл и побрели вдоль футбольной площадки. Поскольку я
ни разу не был в этом городе, я не знал, куда я направляюсь, и решил идти по
прямой, полностью доверившись предначертанной судьбе. Говоря "по прямой", я
имею в виду некую субъективную прямую линию, поскольку город в значительной
степени сохранил планировку англосаксонского периода и двигаться в нем "по
прямой", в том смысле, в котором можно двигаться по римской дороге, не
представлялось возможным. Пока мы пробирались по узким петляющим улочкам, я
все время переходил с одной стороны на другую, чтобы насколько это возможно
приблизить мой маршрут к прямой.
Вскоре мы оказались перед особняком Крайстчерч, превращенным в
настоящее время в музей. Здание это наполнено огромным количеством всякой
дряни из восемнадцатого и девятнадцатого столетий вроде полотен Гейнсборо и
еще более отвратительных, чем он местных художников, таких как Седрик Моррис
и Джон Мур, а также грудами ветхого мусора, типа керамики, мебели и прочих
безделушек, давным-давно вышедших из моды. Я провел Ванессу через то, что
более ста лет тому назад было гостиной семейства Фоннеро. Эта гугенотская
семья покинула Францию, когда там начались гонения на протестантов.
Обосновавшись в Англии в качестве купцов, они приобрели здание с прилегающим
к нему земельным участком у семьи Уайтипол-Деврё в 1735 году. Однако то, что
интересовало меня более всего, не имело прямого отношения к этому дому. Я
имею в виду Хоустедские панно, которые были перенесены сюда из
Хоустед-плэйс, расположенного по соседству с Бюри Сент-Эдмундс, после того,