"Брак по расчету" - читать интересную книгу автора (Джонс Марти)

Глава 11

С залива Мобил дул холодный ветер. День Благодарения Лейси провела в «Изумрудных дубах», но затем вернулась в город, полная решимости продолжать то, что задумала. Ее ни на минуту не покидало воспоминание о Стоуне, хищное присутствие которого мрачной тучей нависло над ее жизнью и жизнью ее матери и брата. С того памятного дня в театре Лейси встречала его дважды, и он ни разу не упустил случая, чтобы язвительно не напомнить ей о власти, которую он над ней имел.

Анна Эйвери устроила так, что в течение последних недель Лейси несколько раз появлялась под руку с Себастьяном. Вскоре по городу поползли всевозможные слухи. Девушка надеялась, что этого будет достаточно, чтобы Стоун понял, что она не отказалась от мысли вовремя вернуть ему долг.

От городских сплетниц Фрэнси узнала, что Анна Эйвери сама распространяет слухи о намерении своего сына жениться в ближайшее время.

Лейси сидела в верхней гостиной дома Томасов, в голове у нее роились тревожные вопросы. Себастьян относился к ней очень внимательно, но дальше этого их отношения, похоже, не шли. Он был истинным джентльменом, прекрасным товарищем. Вместе они весело проводили время. Он еще раз пригласил ее в театр и на несколько светских раутов. Даже брал ее с собой на скачки в парке Бэйсайд. Все это Лейси живописала потом в своих заметках, надеясь, что Стоун прочтет их и поймет намек.

Однако создавалось впечатление, что Себастьян не стремится пойти дальше сложившихся отношений. Похоже, ему нравилось идти собственным путем, лишь при случае сопровождая Лейси на светских раутах. Девушке же не оставалось ничего, кроме осознания того, что время неумолимо подходит к той черте, когда будет уничтожена ее семья.

Фрэнси считала, что сватовство Себастьяна – вопрос времени. Лейси, напротив, совсем не была в этом уверена – чаще всего под маской веселости он прятал задумчивость. Правда, не так давно она заметила некоторую холодность Себастьяна по отношению к себе, которую, молодой человек не смог скрыть. На душе у Лейси становилось тревожнее день ото Дня. Она прекрасно понимала, что неопределенность их отношений не может длиться до бесконечности.

Теперь у Лейси уже не было времени, чтобы обратить внимание на кого-либо другого, даже если бы ей удалось встретить юношу, который пожелал бы жениться на бесприданнице, мать которой страдает от душевного расстройства, а брат – дурачок.

Жестоко было так рассуждать, но Лейси вынуждена была постоянно напоминать себе о том, как окружающие могут воспринять ее родственников. Никто не захочет принять их. Каждый, кто узнает о намерении Тадэуса Стоуна жениться на ее матери и найти для ее брата подходящий приют, посчитает его святым. Только она одна знала правду. Только она могла его остановить.

Однако с тех пор как она ощутила прикосновение рук Гаррета, обнимавших ее, почувствовала, как оживают ее губы от одного его поцелуя, Лейси желала получить нечто большее, чем брак по расчету. Она мечтала, чтобы муж не был ей безразличен, и эти мечты приводили ее в уныние. Стоун лишил ее этой возможности, но он не мог украсть у нее прекрасные грезы.

Лейси отчаянно хотелось, чтобы муж пробуждал в ней такую же сладостную и горячую истому, какую вызывал Гаррет. С грустью девушка думала о том, что этого, видимо, никогда не произойдет.

Гаррет большую часть времени проводил в своей конторе. Изредка она встречалась с ним на светских мероприятиях. Если они случайно оказывались в одном и том же месте, он коротко кивал ей в знак приветствия и проходил мимо. Лейси знала, что он умышленно ее избегает, чтобы не мешать ей идти к своей цели. И, тем не менее, Лейси до боли не хватало Гаррета.

К тому же она испытывала страшные муки ревности, когда думала о том, что свободное время он проводит с Эдит Бишоп. Как это было прошлым вечером.

Гаррет вертел в ладонях высокий стакан с виски, задумчиво наблюдая, как алмазные капли дождя одна за другой падают на оконное стекло. Мрачный день вполне соответствовал его настроению.

Молодой человек вспомнил, сколько мучений доставил ему вчерашний вечер, и даже вздрогнул от отвращения. Нелегко было это пережить и умудриться никому не испортить настроение.

Матушка настойчиво продолжала подталкивать его к браку с Эдит Бишоп, несмотря на явное отвращение к невежественной семейке. Она уже присмотрела новую резиденцию в Спрингхилле и видела в деньгах Бишопов способ удовлетворить свое весьма эгоистичное желание.

Сам Бишоп был ничем не лучше. Он вынудил Гаррета согласиться на встречу прошлым вечером и – мало того – предложил молодому человеку прогуляться после ужина с его дочерью наедине по саду. Ни один истинный джентльмен не согласился бы на такое и тем более не подтолкнул свою дочь к этому сам. Однако Бишоп хотел, чтобы Гаррет как можно скорее сделал предложение, и не особенно мудрил, предоставляя юноше такую возможность.

Под стать папаше, дочка тоже не страдала излишней утонченностью манер. Она взяла молодого человека под руку, прижалась к нему всем телом и даже попыталась споткнуться, чтобы ненароком оказаться в его объятиях.

К несчастью, эта уловка лишь напомнила Гаррету, как по пути из театра оступилась Лейси. Он никак не мог забыть, как сжимал ее в объятиях, ощущал вкус ее губ. Маленькая хитрость Эдит показалась ему пародией на неистовую страсть, которую он увидел в тот вечер в голубых глазах Лейси.

Наконец, Гаррету надоело терпеть заигрывания Эдит, и он решил поговорить с ней начистоту.

– Вы знаете, что ваш отец ждет, что сегодня вечером я сделаю вам предложение? – выпалил он.

Эдит только засмеялась, и гнусавый смешок резанул его по натянутым нервам. Похоже, это заявление отнюдь не вывело ее из равновесия.

– Конечно, ждет. Должна сказать, вы и так слишком долго тянете.

Гаррет нахмурился, схватив ее за изящные ручки и повернув лицом к лунному свету, чтобы лучше рассмотреть выражение лица девушки.

– Так вы знаете?

– Конечно, знаю. Не думаете же вы, что он состряпал все это в одиночку?

– Так вы с ним сговорились? Я имею в виду, обо всем этом… О помолвке?

– Это была моя идея, глупенький, – заявила Эдит, снова прижимаясь к нему всём телом.

Белые полукружья грудей опасно выступали из глубокого выреза ее платья. Несмотря на отвращение, которое вызвало у него такое бесстыдство, Гаррет не отвел глаз. Она заметила его красноречивый взгляд и опять засмеялась. Пронзительное хихиканье вызвало в нем неприятные ощущения и заставило съежиться.

– Я знаю, что люди думают о моих родителях, – сказала она с ноткой высокомерия в голосе. – Их не любят, потому что они неправильно пользуются вилками и не говорят на правильном английском языке. Снобы всегда будут задирать носы, даже если у нас больше денег, чем у любого из них. Я не имела счастья родиться в благородной семье, поэтому, если я хочу пробиться в высшие слои общества, я должна выйти замуж за человека, который туда вхож. Именно так я и собираюсь поступить.

– А как же любовь? – спросил он.

Ее глаза стали холодными и злыми.

– Любовь не может мне дать то, чего я хочу. Мне наплевать на все эти бессмысленные сантименты. Я намереваюсь стать важной дамой, уважаемой в этом городе. С твоей помощью или без нее. Есть много других, кто сможет воспользоваться приданым, которое дает за мной отец. Но ты оказался первым, на кого пал мой выбор.

Лихорадочный блеск глаз девушки даже заставил его на шаг отступить. Положение в обществе – вот все, что ее заботит! Это слишком. Однако Гаррету была знакома такая решимость. Разве он не так же стремился спасти «Морские перевозки Армстронга»?

– И вас вовсе не тревожит, что по-настоящему я вас совсем не люблю?

Эта мысль обдала Гаррета холодом, но отчаянное положение, в котором он находился, удержало от того, чтобы с отвращением отвернуться и уйти.

– Чувства, настоящие или какие-то другие, тревожат меня меньше всего. Мне нужно ваше имя. Фамилия Армстронг откроет мне доступ на любой светский раут в Мобиле. И уверяю вас, это куда более ценно, чем мимолетная страсть.

Гаррет вновь ощутил тепло тела Лейси. Эдит ошибалась. Ничто не могло сравниться с этим удовольствием, оно во сто крат дороже золота.

Тем не менее, он не мог сделать Лейси своей. Ей необходимо было то, чего он не мог ей дать. Даже если бы она сама приняла его таким, какой он есть, Гаррет никогда не решился бы потребовать, чтобы она пожертвовала своей семьей ради брака с ним. Иначе однажды, когда трудности и нужда станут невыносимы, она возненавидит его.

Он любил Лейси Вебстер. Самому себе Гаррет мог в этом признаться. Но она никогда не станет его. А он, видимо, никогда не сможет никого полюбить так, как любит ее.

Так какая же разница, на ком он женится? Лучше уж действительно взять в жены девушку, которая не лелеет романтической надежды найти в нем любовника и друга, а просто получит какую-то пользу от этого брака.

Он долго рассматривал Эдит, словно решая, что делать. Наконец – к добру или не к добру– он принял решение.

Звук шагов по ступенькам вернул Лейси к реальности. Она быстренько спрятала статью, над которой работала, под томик пьес Шекспира и сделала вид, что читает.

Фрэнси сначала заглянула в гостиную, а потом вошла и плотно закрыла за спиной двустворчатую дверь. Бледное лицо ее было напряжено, около губ пролегли недовольные складки. Лейси сидела, в ожидании глядя на подругу.

– Что случилось?

– Я встречалась с Рапьером, чтобы получить новое задание редакции, – сообщила Фрэнси, нервно щелкая серебряным замочком на сумке. – Он попросил меня передать это тебе. – Она так крепко сжимала в руке конверт бежевого цвета, что побелели суставы пальцев.

Лейси знала – такими конвертами пользовались в «Реджистер». Сердце ее учащенно забилось в ожидании нового задания от редакции. До сих пор это вызывало у Лейси радостную дрожь. Но, заметив блеск в глазах подруги, девушка ощутила, как ее охватывает неприятное предчувствие.

– Я знаю, что это за поручение, Лейси. И мы должны что-то сделать, чтобы помешать этому.

Резко поднявшись, Лейси подошла к подруге и взяла конверт. Сломав печать и разорвав грубую бумагу, она извлекла листок, торопясь узнать, что же там написано. Глаза скользнули по строчкам, и из горла вырвался тяжелый вздох. Лейси прижала руки к груди и опустилась в кресло.

– Я не думала, что он это сделает. Я была уверена…

– Он не должен этого делать, Лейси! – вскричала Фрэнси. – Он разрушит свою жизнь.

Перечитывая задание, Лейси только сокрушенно качала головой. Она все еще не верила своим глазам.

– Мы знали, что это возможно.

– Нет! – заявила Фрэнси, в волнении меряя шагами гостиную и покусывая мелкими белыми зубками ровно подстриженные ноготки. – Я подозревала, что Говард Бишоп затевает нечто подобное, но ни на секунду не могла предположить, что Гаррет согласится. Этот человек… это семейство… Они ужасны, Лейси. Он не может так поступить.

– Вероятно, у него нет выбора, – прошептала Лейси, заметив, как побелели пальцы, сжимающие бумагу. Ее сковало отчаяние.

Драматизм, с которым восприняла новость Фрэнси, был ничто по сравнению с тем, что чувствовала она сама в этот момент. Ее переживания оказались слишком глубоки, чтобы пустые стенания и протесты могли это выразить. Лейси не могла произнести ни слова. Она даже думать не хотела об этом задании, не могла выполнить его. Фрэнси пришла в ужас от этой новости, потому что считала Гаррета своим другом. У Лейси были свои причины для того, чтобы почувствовать дрожь в подкашивающихся ногах.

Как она выполнит такое поручение? Ее колонку заполняли легкомысленные слухи и весьма фривольные замечания. Разве она сможет когда-нибудь написать о вечере, посвященном помолвке Гаррета Армстронга и Эдит Бишоп так, чтобы читателям не стала ясна вся глубина ее отчаяния?

Появление Себастьяна в конторе у Гаррета оказалось такой неожиданностью, что молодой человек вскочил из-за стола, не скрывая своего удивления. Рассерженный Грэмб влетел вслед за Себастьяном и извиняющимся тоном пробормотал:

– Я должен был предупредить вас, сэр…

Себастьян сердито повернулся к секретарю.

– Он знает, кто я! – прорычал он. – Нет нужды представлять меня.

Гаррет знаком приказал Грэмбу удалиться, и Себастьян захлопнул дверь.

– Что за чертовщину ты придумал?

– Привет, Себастьян.

Гаррет вернулся на рабочее место, заставив себя холодно улыбнуться приятелю.

– Не притворяйся, что не понимаешь, о чем я говорю, – рыкнул Себастьян, размахивая перед носом у друга бледно-розовой карточкой с текстом, отпечатанным выпуклыми черными буковками. – Скажи, что это ошибка, и ты не соглашался жениться на этой «милой крошке».

– Это не ошибка.

– Проклятье! – заорал Себастьян, швырнув карточку на стол перед Гарретом с такой силой, что задребезжал стеклянный абажур настольной лампы.

Гаррет взглянул на приглашение, глаза его сузились. Бишопы не теряли времени, сообщив всем о предстоящем событии. Конечно, это была, скорее, его собственная вина. Он настаивал на срочной помолвке, о которой следовало объявить, как только будут сделаны все необходимые приготовления.

Ему в глаза бросилось его имя и дата, отпечатанные на изящной карточке. Суббота и еще одна неделя. Восемь дней, и он окажется связан с Эдит Бишоп так же прочно, как если бы они уже поженились. К горлу подступила горечь, но он заставил себя не обращать внимания на собственные чувства. Он принял решение. Какой смысл копаться в этом снова?

– Послушай, я ни на секунду не поверю, что ты действительно любишь эту маловоспитанную куклу. – Себастьян опустился в кресло перед Гарретом, едва сдерживая свой гнев, готовый в любую минуту прорваться наружу.

– Любовь в большинстве случаев не имеет ничего общего с браком, – проговорил Гаррет, рассеянно отодвигая от себя дорогую карточку с приглашением. Ему было противно читать фразы, написанные каллиграфическим почерком.

– Может быть, и нет, но почему именно дочь Бишопа? И почему сейчас?

– Потому что Бишоп предлагает мне участвовать в очень выгодном деле.

– Что за дело?

– Нефрит. Он хочет, чтобы я в начале лета отправился в Ост-Индию и доставил оттуда кораблем партию нефрита. Он предложил мне долю от прибыли, и она должна оказаться немалой.

– И это предложение стоило тебе согласия жениться на его дочери? Черт возьми! Так из-за этого ты приезжал тогда в Спрингхилл? Неужели ты так хочешь спасти свою проклятую компанию, что готов жениться на этой девице с лошадиной физиономией, к которой ты ровным счетом ничего не чувствуешь?

Гаррет напрягся, готовый защищать свое решение.

– Вижу, ты никогда не встречался с Эдит Бишоп. У нее вовсе не лошадиная физиономия. Довольно привлекательная девушка. К тому же получила образование где-то в восточных штатах, так что она не такое ничтожное создание, как ты ее себе представляешь.

– Я слышал, она говорит в нос и похрюкивает, когда смеется.

Гаррет потер переносицу, у него начинала болеть голова. Ему хотелось сказать Себастьяну, что слухи о его невесте далеки от истины, но резкий голос Эдит и ее раздражающий гнусавый смех все еще звучали у него в ушах.

Ему и самому были неприятны меркантильные интересы, из-за которых он решил жениться. Тем более отвратительно было, что Себастьян видел их насквозь. Гаррет сам себя презирал за эту историю.

«Но почему?» – в который уже раз спросил он себя. Эдит не испытывает к нему никаких чувств. У нее свои соображения, заставляющие ее пойти на этот брак: его имя и положение в обществе, которое оно ей принесет. Боже! От всего этого хотелось отмываться в чистой воде.

– Откажись, – потребовал Себастьян.

– Нет. Я не возьму назад данное слово.

– Черт возьми! Никогда не пойму твоей одержимости этой компанией. Почему ты не можешь бросить ее?

– Потому что это – единственное, что у меня осталось! – сорвался на крик Гаррет, потеряв терпение. Он вскочил и наклонился через стол. – Эта компания и городской дом – вот все, что осталось от состояния отца.

Смуглое лицо Себастьяна побледнело, и он откинулся на спинку кресла.

– Что ты сказал?

Гаррет раздраженно покачал головой.

– Я разорен дотла. Почему, как ты думаешь, я приезжал к тебе?

– Боже, ты можешь говорить серьезно? – Себастьян изучающе смотрел в напряженное лицо друга. Его темные глаза становились все больше.

– Приданое Эдит позволит компании выжить, а сделка в Ост-Индии – как раз то, что мне необходимо, чтобы «Морские перевозки Армстронга» начали опять приносить прибыль. В этом мое спасение. Конечно, если все произойдет вовремя.

– Будь ты неладен, Гаррет! Почему ты не сказал мне об этом раньше?

– Я пытался. Ты отказался слушать, потому что речь шла о «Морских перевозках». Ты что – хочешь, чтобы я просил милостыню?

– Боже! Я представления не имел, что дело обстоит настолько отвратительно. Но сейчас речь идет о всей твоей жизни. Не делай этого. Мы что-нибудь придумаем.

– Все уже сделано.

– Это можно отменить. Господи, это моя вина!

Выражение ужаса, появившееся на лице Себастьяна, в другое время могло показаться весьма смешным. Гаррет никогда в жизни не видел, чтобы его друг в чем-то каялся. К сожалению, все было слишком серьезно, от этого не отмахнешься. Однако Гаррет не мог допустить, чтобы его друг во всем винил только себя.

– Да нет, это я виноват. Я позволил гордыне возобладать над здравым смыслом. Но теперь я пришел в себя и знаю, что поступаю правильно. Это единственный путь.

Гаррет видел, что Себастьян по-настоящему потрясен. И все-таки должно пройти немало времени, прежде чем он забудет обиду, которую испытывал оттого, что его друг однажды так просто отмахнулся от его проблемы.

– Ладно, не казни себя, – добавил Гаррет.

Чувство собственной вины было еще мучительнее. То, что сделал он сам, было куда хуже. Ведь это он принял участие в сговоре для того, чтобы заманить Себастьяна в ловушку и заставить жениться. Абсолютно так же, как, сам попал в сети Бишопа.

Гаррет постарался, чтобы его слова прозвучали куда спокойнее, чем он ощущал себя на самом деле.

– Я надеялся, что ты найдешь невесту и дашь мне немного времени. Но, похоже, ты не торопишься, а я, к сожалению, да.

Себастьян нахмурился, не понимая, что имеет в виду его друг.

– Я не понимаю.

– Наш спор, – с горечью сказал Гаррет.

Эти деньги могли спасти его от банкротства, а Себастьян даже о них не помнил.

– Спор! – воскликнул Себастьян, рванувшись вперед. – Вот выход из положения! Мы пойдем к этому адвокату – как там его звали? – и скажем ему, что расторгаем наш договор. Он вернет твои деньги, и ты сможешь отказаться от всей этой безумной затеи.

На сей раз Гаррет вынужден был отрицательно покачать головой. Боже! Как много он дал бы, чтобы услышать эти слова несколько месяцев назад. Тогда, пока он не нашел бы какое-нибудь прибыльное дело, это поддержало бы его. А сейчас он вынужден считать каждое пенни, чтобы компания не рухнула. Кроме того, он уже дал слово Бишопу.

– Нет.

Гаррет взял со стола приглашение на помолвку и онемевшими пальцами вернул его Себастьяну.

– Теперь уже слишком поздно.

Одетая в бледно-лиловое шелковое платье, лиф которого украшали оборки из черного кружева, а юбка была пышно собрана сзади, Лейси под руку с Себастьяном вошла в зал, где проходил вечер по случаю помолвки Гаррета и Эдит. Прическу девушки венчала черная фетровая шляпка с пурпурным пером.

Себастьян, пригласил ее на эту помолвку, и она не стала отказываться, стараясь забыть о своем горе ради того, чтобы сделать еще один шаг к браку с молодым Эйвери и в то же время выполнить задание Рапьера. Про себя Лейси молилась, чтобы ей удалось продержаться весь вечер и не выдать своего отчаяния.

Молодые люди вошли в огромный зал, и девушка почувствовала, как Себастьян крепко сжимает ее пальцы. Когда юноша заехал за ней, Лейси заметила, что он напряжен и задумчив. Она никак не могла найти объяснения его странному настроению.

Теперь, когда Лейси посмотрела туда, куда был устремлен взгляд ее кавалера, сердце девушки забилось с такой силой, что, казалось, она вот-вот задохнется. Гаррет стоял, держа под руку хорошенькую блондинку. Ее громкий смех разносился по всему залу, заставив Лейси содрогнуться. И все-таки она заметила, что, увидев выражение лица своего друга, Себастьян напряженно замер.

Гаррет выглядел абсолютно несчастным. В карих глазах застыла тоска, и яркие зеленые искорки, которые делали взгляд юноши таким горячим, напрочь исчезли. Уголки плотно сжатых губ опустились, около них пролегли две глубокие складки. Вскоре стало понятно, почему Гаррет чувствовал себя так неловко.

Эдит Бишоп повела его за собой по залу, словно демонстрируя дорогой приз. Она упивалась только что обретенным статусом и старательно строила глазки самым важным из присутствующих гостей. Когда Гаррет представил ее мэру и его супруге, Эдит артистично присела в глубоком реверансе.

Смущенные Себастьян и Лейси как могли долго старательно избегали встречи с обходящей гостей парочкой, но, в конце концов, вынуждены были к ним подойти.

– Гаррет!

Услышав, что его зовет Себастьян, молодой человек повернулся. Его взгляд был устремлен прямо на Лейси. Она постаралась выглядеть как можно дружелюбнее, но горечь в его глазах пронзила ее сердце. Девушка поняла, что не может отвести глаз. Ей хотелось разгладить хмурые морщины на его лице, стереть следы отчаяния с любимых черт. Они долго стояли так, не в силах оторвать друг от друга взгляда. Уже несколько недель Лейси и Гаррет старательно держали дистанцию. Сейчас Лейси вновь вдыхала запах его лосьона, и этот аромат заставил вернуться воспоминаниям о жарких объятиях под укрывшим их дубом. Страстное желание пронзило все тело девушки, и она почувствовала, что тянется к нему, чтобы еще раз ощутить его прикосновение.

– Дорогой, – нарушил затянувшееся молчание гнусавый писк, – ты не собираешься представить меня?

Гаррет оторвал взгляд от Лейси и повернулся к своей даме, словно только что вспомнил о ее присутствии. Злые искорки в глазах будущей невесты говорили о том, что молчание пришлось ей не по вкусу. Эдит ухватилась за локоть Гаррета и прижалась к нему всем телом.

Услышав дорогой сердцу голос, Лейси усилием воли постаралась унять боль предстоящей потери. Он сделал свой выбор и, очевидно, не собирался менять решение. Девушка вымученно улыбнулась Эдит Бишоп.

После того как знакомство состоялось, Себастьян подвел Лейси к столику с прохладительными напитками и подносами с великолепно приготовленными закусками для гостей. Говард Бишоп ничего не пожалел ради важнейшего вечера в жизни своей дочери. Лейси старалась сосредоточить внимание на том, о чем должна написать в своей заметке, пытаясь не обращать внимания на то, как Эдит Бишоп виснет на руке у Гаррета или время от времени шепчет ему что-то на ухо. Наконец вечер подошел к концу. Оставалось только формально объявить о помолвке и назначить предполагаемую дату свадьбы. Лейси понимала, что при этом будут сообщены самые важные подробности, так что она должна была остаться до конца и лично все выслушать, чтобы потом рассказать об этом в газете. Однако энтузиазм, который охватывал ее каждый раз, когда она начинала писать, на сей раз не приходил. Она чувствовала себя опустошенной и подавленной. Лейси хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать, сколько подружек будет у невесты на свадьбе, и какая парижская модистка сошьет Эдит платье специально для этого случая.

Лейси извинилась и спряталась за высоким деревом, растущим в кадке. Вынув из сумочки очки и блокнот, она устроилась поудобнее и принялась записывать важнейшие детали.

– Привет, коллега, – прошептала сзади Фрэнси.

Лейси подпрыгнула от неожиданности, круглые очки соскочили с ее переносицы. Она подняла голову и внимательно посмотрела на подругу. Оглянувшись, она поискала глазами Сэнди Фицпатрика, кавалера Фрэнси на сегодняшнем вечере, и наконец, заметила, что он разговаривает с несколькими бизнесменами в противоположном углу комнаты.

– Вижу, тебе удалось отыскать здесь единственный укромный уголок, – похвалила приятельницу Фрэнси, толкая ее локотком в бок.

– Ты тоже пишешь об этом вечере? – поинтересовалась Лейси, прижимаясь к стене, чтобы Фрэнси тоже могла проскользнуть за дерево.

– На сей раз нет. Понимаешь, я уверена, что во всей этой истории есть достаточно пикантные моменты, и не думаю, что мне захочется об этом писать.

– Почему?

Фрэнси удивленно вскинула бровки и мило улыбнулась. Заголовок моей статьи должен гласить: «ГАРРЕТ АРМСТРОНГ ИДЕТ К АЛТАРЮ. РАЗБИТО НЕСКОЛЬКО СЕРДЕЦ». Ну а поскольку самое разбитое сердце – твое, я не смогу быть достаточно объективной.

Нацепив на носик очки, Лейси отвернулась.

– Не будь смешной, Фрэнси. Ты знаешь, что меня интересует Себастьян.

– Да, и знаю почему. Но это не имеет никакого отношения к тому, что мы обсуждаем.

– Что «это»?

– То, что ты влюблена в Гаррета Армстронга.

Лейси замерла, сердце ее отчаянно забилось. Она открыла было рот, чтобы возразить Фрэнси, но не смогла солгать. Когда она повернулась к подруге, в ее глазах стояли слезы.

– Боже, неужели это так заметно? – спросила она, уверенная, что своими руками уничтожила надежду на брак с Себастьяном Эйвери.

– Только мне, моя дорогая, – успокоила Фрэнси, потрепав Лейси по плечу. – Я ведь репортер, помни об этом. Я замечаю такие вещи, на которые другие люди не обращают внимания. Вот я и увидела, как вспыхнули твои глаза, когда ты посмотрела на Гаррета. Я заметила, что последние недели ты стараешься не задавать о нем вопросов, но тебе это не всегда удается. И я обнаружила кое-что еще.

– Что именно? – Лейси сняла очки и смахнула слезу.

– Он тоже в тебя влюблен.

У Лейси радостно екнуло сердце, готовое вырваться из груди. Она никак не могла успокоиться и взволнованно дышала. Повернувшись, чтобы увидеть того, к кому рвалась ее душа, девушка почувствовала, как от происходящего в ней умирает надежда.

Гаррет женится на Эдит, а она продолжит попытки выйти замуж за Себастьяна, потому что от этого зависела вся ее жизнь. Вот как все обстояло на самом деле.

– Я ничего не говорила тебе раньше, потому что знала, что тебе необходим брак с Себастьяном. Но больше я не могу молчать. Вы оба готовы умереть от того, что делаете. И ты будешь, дурочкой, если позволишь Гаррету жениться на этой женщине. Останови его, Лейси. Скажи, что любишь его! Ты заслуживаешь счастья. Вы оба заслуживаете.

Лейси покачала головой.

– Я не могу этого сделать, – прошептала она. – Я не имею права думать только о себе. Как я смогу быть счастлива за счет мамы и Джорджи?

– А с такой ложью ты сможешь жить? Ты сможешь выйти замуж за другого, когда Гаррет завладел твоим сердцем? – требовательно спросила Фрэнси.

Уронив очки в сумочку, Лейси покачала головой.

– Я буду хорошей женой Себастьяну, – поклялась она. – Я сделаю для него все, что в моих силах. Обещаю тебе. К тому же, – добавила Лейси, – у меня нет выбора.

«По крайней мере, до тех пор, пока я во власти Стоуна», – подумала про себя Лейси, вновь усомнившись в правильности своего решения никому не рассказывать об этом человеке и его угрозах. Однако она знала, что должна молчать. Слишком опасно было недооценивать этого человека.

Говард Бишоп поднялся на возвышение, где сидел оркестр. Нежные звуки музыки постепенно смолкли. Гости шумно столпились вокруг парочки, в честь которой они все собрались здесь.

Прислонившись к стене, Лейси начала записывать, хотя строчки расплывались у нее перед глазами от навернувшихся слез.