"Брак по расчету" - читать интересную книгу автора (Джонс Марти)

Глава 12

– Еще два мероприятия, и я могу ехать в «Изумрудные дубы» на праздники, – сказала Лейси, надевая темно-зеленое атласное платье и поправляя прядь волос, выбившуюся из копны пышно собранных на затылке локонов.

– Слава Богу! – согласилась Фрэнси, засовывая обтянутые чулками ножки в маленькие туфельки. – Не в том смысле, что я не буду по тебе скучать, но ты уже начинаешь напоминать мне несчастного беженца.

– Я просто немного похудела, – согласилась Лейси.

– Немного? Да это платье пора ушить в два раза! А ведь помолвка Гаррета состоялась всего три недели назад.

– Тэсс хорошо обо мне позаботится, когда я приеду домой. Если только мне удастся пережить сегодняшний спектакль и рождественский бал двадцать третьего, у меня будет время, чтобы прийти в себя.

– Ешь побольше пирогов с мясом, когда будешь дома. Мне хотелось бы, чтобы на твоих щечках опять появился румянец, когда ты вернешься на новогодние праздники.

Голос Фрэнси, когда она смотрела на подругу, звучал совершенно спокойно, но зеленые глаза светились беспокойством: Лейси знала, что для этого были причины. Фрэнси прекрасно осознавала, что семье Вебстеров угрожает нищета, хотя понятия не имела о Стоуне. Время текло слишком быстро, словно песок сквозь пальцы.

Боль, вызванная неожиданной помолвкой Гаррета, только добавила переживаний и без того измученной душе Лейси. К постоянным страхам и смущению добавились тоска и чувство потери.

Ее отношения с Себастьяном с каждой неделей становились все больше похожи на крепкую дружбу, но отсутствие всякого романтического интереса с его стороны только подливало масла в огонь ее бесконечных терзаний. Должна ли она пытаться настаивать на близких отношениях? Или это только разрушит их дружбу и оттолкнет молодого человека? Может, сегодняшний вечер принесет что-то новое? Может, он проявит чуть больше интереса, и в душе Лейси вновь вспыхнет надежда?

С благодарностью улыбнувшись Фрэнси, Лейси взяла в руки расшитую бисером сумочку, и они вместе отправились навстречу Себастьяну и Сэнди, которые должны были их сегодня сопровождать.

Лейси была не в духе и никак не могла сосредоточиться на пьесе, которая шла на сцене. Она лишь бросила взгляд на Гаррета и Эдит, когда те появились в театре. Их места, к счастью, оказались сзади, так что Лейси не пришлось мучиться, наблюдая за тем, как они сидят рядышком.

Время от времени Лейси казалось, что что-то жжет ей спину, и девушка не могла отделаться от мысли, что это Гаррет находит ее в заполненном зале городского театра, где многочисленная публика собралась на премьеру «Всеобщего друга», поставленного Драматическим клубом Палмера.

А может, дело обстояло хуже, и это снова Стоун? Он появлялся на некоторых раутах, где бывала последнее время и Лейси, и никогда не упускал возможности повторить свои угрозы. Может, он и сегодня вечером в театре? А если так, будет ли искать удобного случая, чтобы еще немного злобно помучить ее?

Во время третьего акта Лейси уже не могла спокойно сидеть на месте. Себастьян покосился на нее и нахмурился. Улыбнувшись, девушка постаралась не двигаться, но взвинченные нервы не давали ей расслабиться.

Театр был переполнен, натопленные печи гнали в зал волны горячего воздуха, чтобы не чувствовался холод, которым тянуло с залива. Скоро Лейси стало казаться, что из-за этого она задыхается. Мысль о скором антракте уже не помогала. Себастьян замечал каждое ее движение. Звучание оркестра казалось громким, мерцание газовых фонарей доводило от головокружения. Наконец Лейси поняла, что сможет высидеть в зале не больше минуты.

– Мне нужно на воздух, – лихорадочно прошептала она, поднялась и, прежде чем Себастьян успел встать и предложить проводить ее, рванулась мимо него.

Фрэнси вскочила и схватила подругу за руку, когда та уже была в проходе.

– Что случилось?

– Ничего. Мне нужно выйти на свежий воздух.

– Я пойду с тобой, – решительно сказала Фрэнси, потянувшись за сумочкой.

За спинами девушек раздалось недовольное шиканье зрителей, и они перешли на шепот.

– Нет, не нужно. Я всего на минутку, – заверила подругу Лейси, бросившись вниз по проходу раньше, чем Фрэнси успела что-нибудь возразить.

Не видя перед собой ничего, кроме замка двойной двери в конце прохода, Лейси покинула зал, даже не пытаясь найти в толпе Гаррета.

Яркий свет в фойе заставил Лейси зажмуриться, но она стремглав побежала к стеклянным дверям главного входа. Почти ничего не видя вокруг, она наткнулась на мужчину, оказавшегося на ее пути к выходу.

– Извините, – пробормотала Лейси, толкая тяжелую дверь.

Холодный декабрьский ветер с залива напомнил девушке, что она забыла свою накидку. Направо и налево от здания театра тянулась кирпичная стена. Лейси бегом завернула за угол и спряталась за ней. Это был укромный, скрытый от посторонних глаз уголок. Кирпичная кладка защищала от ветра.

Лейси привалилась к стене и с трудом перевела дыхание. Почему все вдруг вышло из-под контроля? Как она могла такое допустить? Трудно поверить, что ее жизнь была совершенно беззаботной до того, как умер отец. Сейчас каждый шаг оборачивался невероятными трудностями.

И когда только ее любовь к Гаррету успела стать настолько всепоглощающей, что она уже не смогла ей противиться? Лейси чувствовала боль в груди. Обхватив себя руками, девушка постаралась согреться и почувствовала себя немного увереннее.

– Что вы здесь делаете?

Удивленно вскрикнув, Лейси повернулась и увидела прямо перед собой Гаррета.

– Гаррет, – прошептала она, удивляясь тому, как быстро он откликнулся на ее молчаливую мольбу прийти ей на помощь.

– Боже мой, здесь ведь так холодно. Пойдемте внутрь.

Он взял ее за руку, и Лейси почувствовала нервную дрожь, пробежавшую от ладоней к самому сердцу. Она отстранилась, стараясь, чтобы он не заметил, какой огонь страсти загорается в ней от его близости.

Лейси необходимо было время, чтобы справиться с разыгравшимися чувствами и найти в себе силы скрыть горе, прежде чем кто-нибудь заметит, в каком смятении она находится. Казалось, этим вечером ей никак не удавалось взять себя в руки, но она не могла вернуться в переполненный театр, пока не успокоится хотя бы внешне.

– Мне необходимо подышать свежим воздухом. Внутри ужасно душно.

Гаррет внимательно посмотрел на девушку и небрежно уперся носком лакированного ботинка в бортик кирпичной стены.

– Вы не возражаете, если я закурю?

Она покачала головой и задрожала от долетевшего до них с залива порыва холодного ветра. Гаррет достал из кармана сигару и разжег ее. Потом снял сюртук и набросил его Лейси на плечи.

– Не нужно, правда.

– Возьмите. Вы совсем замерзли, – сказал он.

Было довольно темно, и Лейси не сомневалась, что он не мог заметить, как вспыхнули ее щеки. Значит ли это, что он заметил ее раньше, может, наблюдал за ней, когда она приехала? Даже если его внимание ничего не значило, эта мысль согрела девушку, и внутри нее все сжалось от сладкой истомы.

– Я слышал, вы собираетесь в «Изумрудные дубы» на праздники?

Этот вопрос и горечь, которая послышалась в голосе Гаррета, удивили Лейси. Она быстро подняла глаза, стараясь уловить выражение глаз Гаррета, но было слишком темно.

– Себастьян как-то упомянул об этом, – добавил Гаррет.

Лейси утвердительно кивнула:

– Да, собираюсь.

– Вы пропустите несколько замечательных приемов. Говорят, в этом году каждый старается переплюнуть соседа, – заметил Гаррет, чувствуя себя неловко из-за того, что вынужден вести этот пустой разговор.

Лейси поняла: Гаррет пытается изобразить, что эта встреча – чистая случайность, и хочет разорвать теплую нить близости, которая соединяла их каждый раз, когда они оказывались рядом.

– Я не слишком часто посещаю светские рауты, – сказала Лейси, – и предпочту провести Рождество в семейном кругу.

Он кивнул, поднося сигару к губам. Красный огонек осветил его лицо. Следы усталости легли темными кругами под глазами и складками около губ. Он выглядел утомленным и обеспокоенным.

Лейси постаралась убедить себя, что это ее не касается, но не смогла промолчать.

– Вы не слишком хорошо выглядите. Надеюсь, ваши дела идут нормально.

– Настолько, насколько это возможно. Безусловно, вы лучше других знаете, какие сложные я переживаю времена. Необходимо время, чтобы компания вновь прочно встала на ноги.

– Да, время и деньги. Это я прекрасно понимаю.

От слов Лейси Гаррет напрягся, но потом выражение его лица стало спокойнее. Оба они мучились одними и теми же проблемами, и вполне естественно, что сейчас они пытаются найти тему для разговора. И поскольку ни один не желал касаться того, что они чувствовали, финансы казались единственной безопасной темой.

– Я хотел поговорить с вами до помолвки, – удивил Лейси Гаррет. – Но так и не нашел подходящего времени.

– Со мной? Почему?

– Я должен был сообщить вам о своих планах заранее. Но все произошло очень быстро.

– Вы ничего не обязаны объяснять мне.

– Не обязан, но, поскольку моя помолвка могла повредить нашему плану, я чувствовал себя неловко перед вами.

Он действительно хотел поговорить с ней, но совершенно по иным причинам, личным. Зная, что такое объяснение хоть отчасти правдиво, он продолжал:

– В конце концов, наш уговор заключался в том, чтобы заставить жениться Себастьяна первым. Но теперь, похоже, я обгоню его на пути к алтарю.

– Ерунда. К тому времени, когда вы женитесь на Эдит, моя судьба будет решена. Подойдет день возврата займа. Или мне удастся мой план с Себастьяном, или я потерплю фиаско. Вы должны поступать так, как будет лучше для «Морских перевозок Армстронга». К тому же вы должны думать не только о себе, но и о вашей матушке.

– Так же, как и вы, – сказал Гаррет, бросив сигару на землю и загасив ее каблуком.

Лейси кивнула и плотней завернулась в его сюртук, впитывая в себя остатки тепла, которое еще хранила мягкая ткань.

– Да, так же, как и я.

– Я хочу, чтобы вы знали; если бы существовала какая-то возможность…

Лейси постаралась остановить Гаррета, и пальцы ее сами собой дотронулись до его губ, прежде чем она поняла, что делает.

Его глаза закрылись от наслаждения, когда он ощутил ласковое прикосновение тонкого кружева ее перчатки. На мгновение Лейси и Гаррет замерли.

– Не говорите об этом, – умоляюще произнесла девушка. – Мне очень трудно оттого, что я не знаю, испытываете ли вы то же самое, что и я. Если бы я была уверена… Я не знаю, что бы я сделала. Но ничего нельзя изменить. Вы женитесь на Эдит, и, если Бог даст, я выйду замуж за Себастьяна. Мы никогда не будем обсуждать, что могло бы быть, между нами. Себастьян – ваш друг. Мы всегда должны об этом помнить.

– Я хотел бы забыть об этом, – резко оборвал ее Гаррет.

в руке затянутые в перчатку пальчики Лейси, он провел ими по своей щеке, подбородку и, наконец, поднес к губам.

Через тонкую кружевную ткань она почувствовала, как ее согревает его горячее дыхание. Лейси решительно сняла наброшенный на плечи сюртук и вернула его хозяину.

– Эй, так вот вы где! – раздался голос Себастьяна, и молодые люди резко отстранились друг от друга.

– Я… мне необходимо было подышать свежим воздухом, – пробормотала Лейси.

Ее бросило в жар, когда она увидела, как Гаррет смущенно отвернулся.

– Пожалуй, мне лучше вернуться, – сказал он, быстро проходя мимо Себастьяна.

– Все в порядке? – Себастьян легкой походкой подошел к Лейси.

– Все прекрасно. Просто в театре было слишком жарко.

– Да. Но здесь чертовски холодно.

Воцарилось неловкое молчание, нарушаемое только стуком колес по мостовой. Себастьян и Лейси проводили взглядами проезжающий мимо черный экипаж, пока он не скрылся за углом. Лейси почти не обратила на него внимания, однако молодой человек, казалось, чрезвычайно заинтересовался пассажиром.

– Нам лучше вернуться, – прошептала она.

Он не ответил, но взял ее под руку и повел в театр. Никто не заметил, что черный экипаж остановился в тени деревьев напротив театра.

Огонь ярко пылал в камине. Лейси развешивала последние украшения на высокой праздничной елке. Повсюду в гостиной стояли охапки зеленых веток, украшенные разноцветными лентами. На елке горели тонкие восковые свечи, и их мерцающие огоньки весело отражались в жестяных подсвечниках.

Под елкой на полу были разложены коробки с подарками. Лейси всю последнюю неделю провела в походах по магазинам, стараясь выбрать все самое лучшее для своих родных и Тэсс. Для нее было очень важно, чтобы это первое Рождество без отца не оказалось омрачено горем и болью. Покупки доставляли девушке большое удовольствие, потому что она тратила деньги, которые сама заработала. Успехи на этом единственном пока поприще вселяли в нее надежду на то, что ей все-таки удастся победить и Стоуна.

Развешивая золотистые ленты по колючим веткам, Лейси с удивлением размышляла над тем, как повернулась ее жизнь. Совершенно безразличная к череде светских раутов и других общественных мероприятий, она радовалась возможности провести время дома со своей семьей и несколькими ближайшими друзьями. Начав писать заметки для газеты, она обрела такое ощущение собственного достоинства и гордости, о существовании которого даже не догадывалась прежде.

Теперь ее удивляло, как люди могли счастливо жить, спрятавшись в своем узком мирке, без настоящей цели, без смысла. Но такой образ жизни сложился давным-давно, и Лейси никогда не думала, что его можно изменить так скоро. Ей трудно было представить себя в роли хозяйки дома на бессмысленных сборищах, но она знала, что именно такую жизнь будет вести, если станет женой Себастьяна Эйвери. Как ни нравилась ей Анна Эйвери, Лейси плохо представляла себя хозяйкой бесконечной вереницы светских раутов, где играют в глупые игры и ведут поверхностные разговоры об общественной жизни.

– Ну и как? – спросила девушка, заставляя себя отбросить тревожные мысли и вернуться к реальности и своему веселому занятию. Отступив на шаг, она с восторгом посмотрела на рождественскую елку.

– Прекрасно, моя дорогая, – сказала мать, оторвав взгляд от остроконечной верхушки, которую внимательно рассматривала.

Джорджи, постоянно пытающийся что-нибудь схватить, сидя на полу, нащупал длинную атласную ленту и теперь методично выдергивал из нее нитку за ниткой.

– А ты что думаешь, Джорджи? – спросила Лейси, опускаясь перед мальчуганом на колени. Он, как обычно, ничего не ответил. Непонятно было даже, услышал ли он вопрос. Тем не менее Лейси продолжала:

– Мне кажется, можно сделать чуть-чуть поярче. Что, если так? Может, несколько лент? Та лента, что у тебя в руках, очень красивая. Мне нравится, как ты разорвал ее и собрал из разноцветных ниток букет. Хочешь, повесим твою ленту на дерево, Джорджи?

Он не взглянул на сестру, не издал ни звука, однако через минуту молча поднялся, подошел к елке и принялся раскладывать по веточкам обрывки ленты с методичностью врача, осматривающего больного.

Сердце Лейси сжалось от искреннего восторга, она удивленно посмотрела на мать, и ее глаза наполнились слезами радости, как и серые глаза Катрины. Лейси вдруг показалось, что в этот момент в ее доме произошло чудо из чудес. Джорджи уже давно никак не реагировал, когда к нему обращались. А раньше, если и делал это, то только когда с ним разговаривал отец.

– А, как красиво, Джорджи! – восторженно воскликнула Лейси, стараясь взять себя в руки.

Мальчик не ответил, но продолжал свою работу. Это вселило надежду в душу девушки.

Катрина Вебстер поднялась со своего места и взяла в руки клубок золотистой ленты. Подойдя к дереву, она оторвала от мотка длинный кусок и, завязав красивый пышный бант, подала его дочери. Лейси взяла ее за руку, и они вместе закрепили на елке бант и еще несколько украшений. Потом Лейси поднялась на маленькую табуреточку и подвесила под самую верхушку дерева бумажного ангела. Мать и дочь отошли от елки и стояли обнявшись, наслаждаясь волшебным, мгновением.

Дерево стало еще красивее, когда Лейси развесила по веткам разноцветные бумажные пакетики, которые она сделала своими руками, наполнив их конфетами, сухими фруктами и разными мелочами. В подарок матери она купила шелковый веер и новую кашемировую накидку. Для Джорджи – новый костюм, ботинки и китайские счеты, с которыми – Лейси была уверена – он будет играть часами.

Тэсс очень обрадовалась брошке и перчаткам и, в свою очередь, подарила Лейси вязаный шарф. Этот день был самым приятным и спокойным за последние недели, и девушка с наслаждением ела засахаренную ветчину, сладкий картофель и мясной пирог. Тень печали из-за потери отца время от времени омрачала настроение собравшихся за столом, но Лейси делала все возможное, чтобы поддержать настрой и бодрость духа.

Как ни радовалась Лейси возможности провести день в кругу семьи, она с удивлением обнаружила, что скучает по Мобилу, по Фрэнси и всем остальным. Отдыхая после обеда в своей комнате, девушка призналась себе, что больше всего скучает по Гаррету. Все-таки редкие встречи с ним, даже если они вызывали боль, оказались менее мучительными, чем постоянные мысли о том, где он сейчас и что делает.

Она постаралась представить себе, как он вместе со своей матерью проводит праздник. Лейси знала, что контора будет закрыта – с прошлого года Рождество было объявлено в городе официальным праздником. Позволит ли он, чтобы неприятности, связанные с «Морскими перевозками Армстронга», омрачили этот праздник? Или постарается забыть о них в этот единственный в году по-настоящему святой день? А может, он проведет его с Эдит Бишоп?

Лейси знала, что именно этот вопрос тревожит ее больше всего. Она ревновала его к каждому мгновению, которое он проводил со своей невестой. У нее нет на это никакого права, напомнила себе девушка, но от этого не становилась светлее черная печаль, которая превратилась за последнее время в постоянную спутницу Лейси, так же как и страх перед Стоуном.

Дни проходили весьма спокойно. Матушка и Джорджи в ее присутствии чувствовали себя лучше, Тэсс отправилась на несколько дней в Бирмингем навестить сестру и вернулась отдохнувшей, готовой вновь приступить к своим трудным обязанностям.

Хотя Лейси и утомилась от бесконечной вереницы вечеров и общественных мероприятий в городе, она рвалась вернуться к работе и снова начать писать. Девушка собиралась пробыть в «Изумрудных дубах» всего неделю и поэтому старалась как можно больше времени проводить с матерью и Джорджи, не нарушая при этом их привычного распорядка дня.

Днем Лейси обычно каталась верхом или ходила на прогулку по редкому лесочку, что сохранился к западу от дома. Она как раз переоделась в костюм для верховой езды, когда Тэсс постучала в ее спальню и объявила, что к Лейси прибыл гость.

Закрепив маленькую фетровую шляпку на пышно уложенных волосах, она взглянула в зеркало и вслед за Тэсс пошла в маленькую гостиную.

– Себастьян!

Молодой человек поднялся из обитого черной парчой кресла и направился навстречу девушке. Его внезапное появление так удивило Лейси, что она, едва не забыв о хороших манерах, готова была спросить, что он делает в ее доме. Вместо этого она заставила себя улыбнуться и произнесла:

– Какой приятный сюрприз!

Себастьян был в прекрасном расположении духа и радостно засмеялся.

– Конечно, я понимаю, что сначала должен был отправить вам записочку и подождать, пока вы меня пригласите.

Быстро придя в себя, она взяла протянутую ей руку.

– Ну что вы, ничего подобного! Извините, просто вы меня удивили. Я как раз собиралась проехаться верхом.

– Моя лошадь стоит у порога. Я покажусь вам очень навязчивым, если приглашу сам себя сопровождать вас?

– Вовсе нет, – ответила девушка, стараясь скрыть свое изумление. – Тэсс, – повернулась она к пожилой женщине, которая замерла в дверях, словно страж, – ты не попросишь Роберта оседлать для меня Сплендора?

Тэсс, с любопытством глядя на молодого человека, кивнула:

– Конечно, мисс, – повернулась на каблуках и поспешила выйти.

– Что привело вас сюда? – поинтересовалась Лейси, не в силах скрыть своего любопытства.

– Вы. Я решил приехать в «Изумрудные дубы» и представиться вашей матушке, раз она сейчас не может приехать в город.

Лейси побледнела и сжала руки, внутри у нее все задрожало. Она не смогла скрыть своего ужаса.

– Вы хотите познакомиться с матушкой? – выдохнула она.

Себастьян засмеялся.

– Не беспокойтесь. Это ведь простая формальность. Обещаю, что не буду утомлять ее.

Лейси знала, что в кругах, где вращается Себастьян Эйвери, не было «простых формальностей». Каждое движение, каждый поступок совершался в жестких рамках принятых правил светского протокола. И матроны городского общества строго следили, чтобы все делалось по правилам. А джентльмен, который приезжает в дом к молодой леди в праздничные дни с единственной целью – познакомиться с ее матерью, вызовет серьезный интерес у остальных.

У Лейси вновь бешено забилось сердце и прервалось дыхание. Могло ли это стать началом серьезного ухаживания? Похоже, что да. И все-таки Лейси постаралась не делать поспешных выводов. К тому же не известно, как поведет себя Себастьян, когда встретится с ее матушкой. Не говоря уже о Джорджи. Лейси узнала ответ на эти вопросы раньше, чем ожидала.

Катрина Вебстер заглянула в гостиную, разыскивая свою корзинку с рукоделием, и, увидев Себастьяна, замерла. Минуту Лейси не могла произнести ни слова и только переводила взгляд с матушки на Себастьяна и обратно. Наконец к ней вернулся дар речи, и она сделала шаг вперед.

– Матушка, это Себастьян Эйвери. Мистер Эйвери, это моя мать – Катрина Вебстер.

Катрина застыла на месте, в широко распахнутых глазах появился испуг. Себастьян поклонился и сделал шаг вперед.

– Очень приятно, миссис Вебстер.

– Кто этот человек, Лейси? – требовательно спросила Катрина. Повернувшись к Себастьяну, она прищурилась, изучающе его рассматривая. – Что он здесь делает?

Лейси только и смогла, что смущенно пробормотать в ответ:

– Э… э…

– Я друг вашей дочери из Мобида. Заехал посмотреть, как весело она проводит эти праздники, и познакомиться с вами, мадам.

– Со мной? Сэр, если вы намереваетесь ухаживать за моей дочерью, вам следует переговорить с ее отцом, а не со мной.

Себастьян чуть было не открыл рот от удивления. Он быстро взглянул на Лейси:

– Я думал, что… Разве ваш отец не?..

Лейси сжалась от страха. Она так надеялась, что матушка чувствует себя лучше! Девушка решительно взяла мать за руку.

– Мы с Себастьяном собирались прокатиться верхом. Матушка, будь добра, скажи Мами, что у нас гость. Пусть она поставит на стол дополнительный прибор за обедом. Так мы лучше познакомимся.

Пока Лейси выводила мать из комнаты, та шла, повернув голову к Себастьяну. В этот момент прибежала Тэсс, взяла женщину за руку, и они вместе отправились на кухню. Старушка сочувственно оглянулась на Лейси и тихонько принялась говорить что-то Катрине.

Тяжелое молчание воцарилось в гостиной, где остались Лейси и Себастьян. Никто из них не знал, что сказать, как себя вести. Решив, что самое правильное – это рассказать Себастьяну всю правду, Лейси взяла его за руку.

– Пойдемте со мной, – сказала она.