Кэтрин Кэски Как соблазнить герцога

Глава 1

Беркли-сквер, Лондон

Май 1814 года

Под покровом ночи три девушки стояли около живой изгороди и шептались.

– Он там. – Мэри, старшая из сестер Ройл, указывала густо напудренным пальцем на проход между кустами. – Видите его? Белокурого джентльмена у фонтана? Разве он не изящен?

– Я вижу лишь твой затылок. – Младшая сестра Анна, в отличие от Мэри, не считала это вечернее приключение таким уж занимательным. С той самой минуты, как сестры выбежали из дома тетушки Пруденс, Анна не переставая ныла, что совершенно бессмысленно вторгаться в этот светский прием, проходивший в саду по соседству.

Но Мэри рассуждала по-своему: лучше стоять в тени живой изгороди, оставаясь незамеченной, и наблюдать за ним, чем жалеть, что сегодня вечером его пригласили на этот светский раут, а их – нет.

Что еще ей оставалось делать? Сидеть в спальне – в то время как он гулял по саду лишь в нескольких ярдах от нее? Нет, она не могла упустить возможность увидеть его.

До этого вечера Мэри встречалась с виконтом несколько раз во время прогулки в Гайд-парке, но видела его лишь издалека. И хотя она превосходно разбиралась в людях – об этом говорили все, – Мэри должна была признать: чтобы лучше узнать его и проверить свои чувства, ей надо больше времени. Старшую из сестер Ройл можно было назвать кем угодно, но только не нерешительной особой. Приняв решение, она его никогда не меняла.

А теперь ей представилась возможность понаблюдать за ним, стоя за кустом остролиста, оставаясь незамеченной. Это помогло бы Мэри убедиться, что ее первое впечатление о виконте было верным: он – само совершенство.

Испуганная Анна изо всех сил удерживала Мэри за руку, не давая ей пробраться в чужой сад. Мэри состроила гримасу сестре. Ей потребовалось целых два часа, чтобы добиться нужного эффекта, превратив себя в некое подобие мраморной статуи.

– Вы не должны быть такими нетерпеливыми. Если ты осторожно не уберешь руку, то посыплется пудра, и я не смогу притвориться мраморной статуей. Тогда нам придется вернуться в дом ни с чем.

Анна разжала руку, и ее влажные пальцы соскользнули с сильно напудренной руки сестры. Мэри осмотрела себя, чтобы убедиться, не пострадал ли ее тщательно наложенный грим.

– Так и знала! Ты все испортила. Твои пальцы оставили отпечатки на всем теле.

– Перестаньте кричать! – Элизабет, младшая из тройняшек, которая, по словам их отца, родилась на десять минут позже остальных, сердито моргала, хлопая густо напудренными ресницами. – А что, если нас поймают? Репутация семьи будет погублена. Что же, только я думаю об этом?

– Сейчас темно, Лизи. Никто нас не заметит. – Анна приподняла край греческой туники, осыпав все вокруг белой пудрой.

– Анна права, – осторожно обходя куст, заметила Мэри. – Но, стоя здесь, мы не можем ни видеть, ни слышать того, что происходит в глубине сада. Думаю, нам надо подойти поближе. – Она повернулась к сестрам спиной и дала им знак следовать за ней.

В этот момент Мэри заметила, что девушки переглянулись. О нет. Сейчас они не отступят, а доведут дело до конца и сделают то, что задумали. В конце концов, должны же сестры сдержать данное ей обещание!

– Даже и не думайте отступать. Это – наш план, или вы забыли? Мы же договорились, что наденем белые туники, напудримся, а затем проберемся в сад и притворимся скульптурной садовой группой.

Элизабет раздраженно возразила:

– Я и дома вам говорила, что этот план – безумие. Хотя, надо признать, при лунном свете наш грим выглядит безупречным. Мы действительно похожи на мраморные статуи. На самом деле эффект просто поразительный.

Анна вздрогнула, увидев, как ее напудренная рука краснеет.

– Что намешано в этой пудре? По мне словно бегают муравьи. Послушай, Мэри, не знаю, почему мы пошли на такое безумие? И ради чего? Только чтобы взглянуть на лихого солдата, который понравился тебе! Я согласна с Лизи – мы сошли с ума.

– Ну знаешь, есть огромная разница между простым солдатом и героем войны. Я говорила вам, что недавно ему был пожалован титул виконта самим принцем-регентом? – Мэри заметила, в саду, какое-то движение. – Он уходит! Пойдемте же, мы должны догнать его. Наверное, он направился на лужайку.

Элизабет неистово замотала головой:

– Не знаю, как вы, а я – домой. Перелезу через стену и бегом в ванную, чтобы смыть эту ненавистную пудру. – Она встала с земли и подала руку Анне, чтобы помочь и ей подняться.

– Ну, пожалуйста. Давайте хотя бы взглянем на него. Я ведь собираюсь за виконта замуж, понимаете. – В подтверждение своих слов Мэри кивнула.

– Итак, наконец-то ты сказала это. – Анна смахивала сухие листья остролиста, прилипшие к ее напудренным коленкам. – Но тебе не надо выходить замуж за этого мужчину с одной лишь целью – обеспечить свое будущее. У нас впереди целый сезон… и много времени, чтобы найти доказательства нашего королевского происхождения: ведь это нам так нужно!

Слова сестры вывели Мэри из себя.

– Я не собираюсь потратить всю жизнь на поиски каких-то доказательств. Ведь возможность этого так невелика. Я – реалистка, особенно когда дело касается нашего будущего. И вам тоже пора спуститься с небес на землю. – Она вздохнула, увидев при свете луны виконта с хрустальным бокалом в руке. – Начнем с того джентльмена, того прекрасного джентльмена.

– Хорошо, дай и мне взглянуть на него. – Анна, стоя на цыпочках, стала всматриваться вдаль через верхушки кустов. – Который из них двоих он?

Мэри подняла глаза и увидела, что теперь мужчин стало двое. Но ее виконт – она уже думала о нем как о своем – блондин, другой же мужчина, напротив, жгучий брюнет с огромными лукавыми глазами и на голову выше ее возлюбленного.

– Ну, конечно же, он – не тот огромный, неуклюжий великан. У меня более утонченный вкус. – Осторожно ступая по траве, Мэри направилась к живой изгороди. Обернувшись, она подала сестрам знак следовать за ней. Девушки неохотно подчинились. А Мэри уже находилась в двадцати шагах от джентльменов. – Вон тот, с тростью, – прошептала она сестрам, стоявшим у нее за спиной, внимательно рассматривая сквозь листья своего избранника. – Теперь вы можете убедиться сами, что я говорила правду. Какие у него утонченные, аристократические черты! Видно, что он благороден и воспитан.

– Боже мой, Мэри… – прошептала Элизабет. Глаза ее округлились от ужаса.

Но Мэри была слишком занята виконтом, чтобы обратить внимание на предупреждение сестры.

– Как он хорош собой, какая у него выправка! И богат! Десять тысяч годового дохода!

– Мэри! – встрепенулась Анна. – Он услышал нас. Тот высокий джентльмен идет… идет сюда.

– Анна, – прошептала Элизабет. – Бежим!

Краем глаза Мэри увидела, что Элизабет бросилась бежать и тотчас же скрылась в темноте. Анна метнулась за ней, спотыкаясь о корни деревьев и опавшие ветви.

Мэри не двинулась с места.

Огромная темная фигура протискивалась между кустами, направляясь к ней.

Девушка заметалась. Боже, у нее совсем не осталось времени, чтобы скрыться, и ей придется воплотить в жизнь свой план. Повернувшись к живой изгороди спиной и грациозно сложив перед собой руки, она попыталась изобразить из себя мраморную статую. Не успела Мэри закрыть глаза, как услышала рядом шаги и в следующее мгновение поняла, что великан стоит перед ней.

Стой спокойно. Не дыши.

Она услышала, как он усмехнулся.

– Черт, довольно странное место для статуи, – бормотал себе под нос джентльмен. – Квин, иди сюда, здесь статуя. Видел ее когда-нибудь? Прекрасная греческая богиня. Посмотри на ее профиль. Необычный образец. Какая подлинность!

Неподалеку раздался приятный голос виконта:

– Нет, еще не видел. Должно быть, одно из недавних приобретений лорда Андервуда.

– Странно, но в этой статуе нет… гм… ничего старинного. Подойди поближе и взгляни на нее. – Темноволосый джентльмен стоял перед Мэри не шелохнувшись, и девушка прекрасно понимала, что он изучает ее… с очень близкого расстояния. Мужчина стоял так близко, что она всем телом чувствовала теплоту его дыхания и от этого вся задрожала.

Проклятье! Я больше не вынесу. Ну почему он не уходит?

Лишь лунный свет освещал ее, но Мэри понимала, что обман вот-вот будет раскрыт. Однако ей надо посмотреть, что происходит вокруг. Слегка приоткрыв глаза, девушка увидела, как огромная рука тянется к ней.

Боже! Нет. Он собирается… коснуться моей…

– Как вы смеете, сэр! – Тотчас же Мэри широко раскрыла глаза, подняла руку и отвесила мужчине звонкую пощечину. Никогда раньше она не видела, чтобы кто-то был столь удивлен и растерян. От неожиданности мужчина широко раскрыл рот, быстро отдернул руку и приложил ее к левой щеке, на которой остались следы пудры.

– Прошу прощения, мисс… Я думал, что вы ста…

– Нет, вы сделали это нарочно. Вы знали. Вы играли со мной. Вы… вы… негодяй!

В этот момент из-за ее спины раздался оглушительный смех. Очевидно, виконт тоже пробрался сквозь живую изгородь. Мэри застыла на месте.

– Даже статуя знает, кто ты на самом деле, Роган. Репутация кутилы и гуляки прочно закрепилась за тобой, и клянусь, как бы ты ни старался, тебе никуда от этого не деться.

Боже! Виконт стоял у нее за спиной.

Ничего худшего просто не могло случиться. Ничего!

Мэри отвернулась, пряча лицо – она не могла допустить, чтобы виконт узнал ее. От волнения сердце стало бешено колотиться в груди. И, не имея другого выбора – ведь в целом мире не нашлось бы слов, с помощью которых девушка смогла бы объяснить ему, почему она появилась в саду в таком диковинном виде, – Мэри оттолкнула темноволосого мужчину и, видя единственный путь спасения в бегстве, быстро скрылась под покровом ночи.

– Проклятье! – Виконт следил за исчезающей в темноте стройной женской фигуркой. – Кто это был?

Его брат от удивления приподнял бровь, потирая ладонью покрасневшую от пощечины щеку, на которой остались следы пудры.

– Понятия не имею, но клянусь, что узнаю.

Мэри побежала в противоположную сторону, поэтому ей пришлось добираться до дома окольными путями: через сад, вдоль конюшни и заросших плющом стен. Она прошла с десяток домов, прежде чем смогла попасть на узкую улочку, ведущую на Беркли-сквер, где находился дом их старой тетушки, в котором они с сестрами остановились до конца сезона. Закрыв за собой дверь в передней, Мэри вздохнула с огромным облегчением. Наконец-то она дома, и, к счастью, Мэри была в этом уверена, виконт не разглядел ее лица.

Из-за толстого слоя пудры на ее лице вряд ли он узнал в ней ту женщину, которой отдавал честь в Гайд-парке каждый вторник во время прогулки. По крайней мере, она надеялась на это.

Огонь в камине освещал открытую дверь в гостиной, куда и направилась Мэри, зная, что по крайней мере одна из сестер будет там.

– А вот и ты! – Элизабет сидела на стуле около камина и расчесывала только что вымытые, прекрасного цвета меди волосы.

Мэри обвела взглядом темную гостиную.

– Тетушка Пруденс все еще спит? – спросила она шепотом.

– Ну ты же знаешь. Чем еще может заниматься в такой поздний час наша старая тетушка… а также утром и днем? – Элизабет откинула длинные влажные волосы за спину, при этом капли воды попали в камин, раздалось шипение, и огонь вспыхнул ярче. – Мы с Анной очень боялись, что тебя поймают.

– По всему видно, как вы волновались. Вы ведь бросили меня!

Элизабет потупилась.

– Да… но мы ужасно сожалеем об этом. – Она подняла глаза и взглянула на сестру. – Так или иначе, все обошлось. Ты пришла домой. Ничего страшного не произошло.

Мэри, скрестив руки на груди, хранила молчание.

– Те…тебя не задержали?

– Нет, еще бы немного, и я бы попалась. Тот великан чуть не схватил меня. – Мэри вспомнила, какой удивленный взгляд был у этого болвана, когда она дала ему пощечину, и усмехнулась. Но ведь верзила заслужил ее. Не останови она его вовремя, он бы…

– О, Мэри, слава богу, что ты в безопасности. – Анна в халате, очевидно, только что из ванной, вбежала в комнату, намереваясь обнять сестру, все еще похожую на мраморную статую. Но в последнее мгновение, увидев, что Мэри вся в пудре, передумала. – Почему ты так поздно вернулась? Что случилось?

– Ничего страшного. Просто я побежала в другую сторону и потратила уйму времени, добираясь домой. – В это мгновение Мэри заметила, что лицо Анны, шея, руки и все открытые участки кожи были такими красными, словно их жгли каленым железом.

– Думаю, и мне следует спросить тебя, что же случилось с тобой?

Анна выхватила расческу из рук Элизабет и стала причесывать влажные золотистые волосы.

– Пудра, – объяснила она сестре и раздраженно нахмурила брови… – Я же говорила вам, что не переношу ее. У меня от нее зуд по всему телу. Сама не знаю, почему я позволила вам загримировать себя под статую.

– Мне хотелось, чтобы вы обе увидели мужчину, за которого я решила выйти замуж к концу сезона. – Мэри довольно улыбнулась. – Ну согласитесь со мной, что он всем хорош, – и это главное. – Мэри хотела сесть на диван, но Элизабет остановила сестру, иначе ее напудренное платье испачкало бы шелковую подушку. – У меня мало времени, поэтому мне понадобится ваша помощь, чтобы осуществить задуманное.

Анна с осуждением покачала головой:

– Боюсь даже предположить, чем могла бы обернуться такая помощь.

Элизабет достала из комода обитую кожей шкатулку, в которой их покойный отец хранил документы, и вытащила несколько больших сложенных пополам листов писчей бумаги.

– Кроме того, как только мы докажем информацию, содержащуюся в этих письмах…

Мэри не дала сестре договорить, подняв руку:

– Перестань. Мы даже не знаем, с чего начать. Доказать что-либо будет невозможно, так как у нас мало времени и денег.

Элизабет подошла к Анне, и они обе принялись изучать содержимое шкатулки.

– Здесь много бумаг и разных вещей, которые помогут разгадать тайну. Поэтому папа сохранил письма для нас. – Услышав эти слова, Мэри вышла из себя, подошла к сестрам и захлопнула крышку шкатулки.

– Папа не сохранил эти документы для нас, он их прятал от нас. От всех. Если бы он почувствовал приближение смерти, уверена, что шкатулка со всем содержимым была бы уничтожена.

– Позволь с тобой не согласиться. У него была возможность сжечь все бумаги, если бы он этого хотел, не так ли? Но папа сохранил их – он был уверен, что когда-нибудь спасенные им малышки приоткроют завесу тайны.

Рассердившись еще больше, чем сестра, Анна приподняла красной опухшей рукой полу халата и стерла следы пудры, оставленные Мэри на крышке шкатулки. Мэри сердито взглянула на сестру.

– Чтобы разрешить наш спор, предположим, что мы – те девочки, о которых говорится в этих письмах… Допустим, что письма в шкатулке – правда. Вы думаете, что те, кто так старался стереть нас с лица земли, позволят нам внезапно появиться в лондонском обществе с алмазными тиарами на голове?

– Не глупи, Мэри. – Элизабет покачала головой. – Мы не можем носить тиары. Какая глупость! Для этого нужно быть замужем, ведь так, Анна?

Мэри перешла на крик:

– Вы упустили главное. Нам может угрожать опасность, если вы попытаетесь доказать, что эти письма – подлинные. Смертельная опасность! Если расследование ни к чему не приведет, оно обернется колоссальной тратой времени и денег.

Анна вскинула свой узкий, красиво очерченный подбородок и со всезнающей, притворной улыбкой обратилась к Элизабет:

– Теперь все понятно, Лизи, в чем истинная причина ее сопротивления расследованию. Правда выплыла наружу. – Элизабет непонимающе посмотрела на сестру. – До тебя не дошло? – Анна выдохнула, давая выход гневу. – Наша прижимистая, вечно экономящая на всем Мэри не желает потратить последние гроши на раскрытие обстоятельств нашего рождения.

Элизабет опустила голову и уставилась на переплетенные пальцы рук, напоминавшие прутики птичьего гнезда.

– Это очень трудная задача, Мэри. – Огромными зелеными глазами она умоляюще посмотрела на сестру. – Но мы должны попытаться сделать это ради папы… и нас самих.

– Очень хорошо, пусть так и будет. – Мэри взмахнула руками, потом опустила их, прижав к бокам платья, поднимая вокруг себя два облака пудры. – Вы обе можете делать что хотите, но я планирую использовать свои средства.

Анна усмехнулась:

– Мы ведь богаты, Мэри.

– Нет, мы не богаты, нас даже нельзя считать хорошо обеспеченными. Вам так казалось, потому что в Корнуолле мы жили очень скромно. – Мэри покачала головой. – Вероятно, папа довольствовался малым и экономил каждый пенс в течение многих лет, поэтому завещал каждой из нас достаточно большую сумму денег и хорошее приданое, благодаря которому мы сможем рассчитывать на внимание джентльменов, имеющих положение в обществе. Если мы будем бережливы и практичны при устройстве нашего брака, у нас хватит средств, чтобы обеспечить себе беззаботную жизнь, а не экономить каждый пенс, чтобы купить кусок хлеба. Но только если мы не будем расточительны и положим конец всем этим расследованиям нашего предполагаемого королевского происхождения. – Мэри направилась к двери, но, видя, что сестры не ответили ей и, скорее всего, проигнорировали ее слова, вернулась обратно. – Нам надо реально смотреть на вещи. Мы лишь три сестры из Корнуолла, которым было оставлено большое приданое. Это – все.

– Нет, Мэри. – Элизабет взяла шкатулку и, держа ее перед собой, благоговейно смотрела на нее. – Мы – тайные дочери принца-регента и его жены-католички, миссис Фитцхерберт.

– Но нам не стоит заниматься поисками доказательств нашего происхождения. – Мэри указала на старую кожаную шкатулку. – Разве вы не понимаете? Это всего лишь сказка, и думать иначе – безумие.

– Ты можешь отрицать очевидное, если тебе так хочется, Мэри, – вспыхнула Анна, – но ты знаешь, что это – правда и, по крайней мере по крови, мы – принцессы.

На следующий день, когда Мэри погрузилась в чтение толстой книги, в передней раздался сильный стук в дверь. Она бросила взгляд на тетушку Пруденс, спавшую в кресле около камина. В руке старушка держала пустой бокал, на дне которого осталось несколько капель крепкого ликера. Один раз тетушка даже проснулась от собственного храпа и открыла глаза, но тотчас вновь погрузилась в сон.

Вместо того чтобы встать и открыть дверь, Мэри слегка раздвинула шторы и посмотрела на улицу…

В силу преклонного возраста тетушки Пруденс визиты к ней уже давно прекратились. Мэри с сестрами еще не завели никаких официальных знакомств в Лондоне, и в дом не мог прийти кто-то из друзей. Единственная мысль пугала Мэри: вдруг вчера вечером ее заметили, когда она убегала из сада? Сад был чужим владением.

Боже мой! Она понятия не имела, что делать.

Мэри посмотрела одним глазком через щель, но обзор был слишком мал, и, как она ни старалась, ей не удалось рассмотреть того, кто стоял перед дверью.

Постучали еще раз.

Мэри отпрянула от окна. Боже мой, а что, если это был гость? Ее виконт… или, еще хуже, тот огромный мужчина, которого он назвал своим братом? Сердце забилось у нее в груди.

Внезапно в коридоре послышались шаги, и Мэри, вовремя обернувшись, увидела, что Мактэвиш, тощий пожилой дворецкий, которого она недавно наняла для управления домом, шел мимо гостиной.

– Не надо, не открывайте дверь, пожалуйста! – Мэри побежала к двери гостиной.

К счастью, дворецкий услышал ее и попятился.

– Могу я шпросить пошему, миш Ройл?

Мэри растерянно покачала головой:

– Потому… потому что мы не знаем, кто там.

– Прашу ваш пращения, но я жапросто могу лечить эту проблему, открыв дверь.

Мэри соединила кончики пальцев домиком и стала всматриваться сквозь образовавшееся отверстие. В третий раз раздался стук в дверь.

– Миш Ройл? Я долшен открывать дверь.

Мэри подняла глаза и прошептала:

– Хорошо. Но если кто-либо спросит нас, – ни меня, ни сестер нет дома.

– Ошень хороший, мисс Ройл. Понимать… немного.

Когда Мактэвиш направился к входной двери, Мэри побежала на цыпочках по коридору и проскользнула в библиотеку, где пили чай сестры. Стены библиотеки были заставлены стеллажами с книгами. Прижавшись ухом к одному из них, она стала прислушиваться к разговору.

– Проклятье! Не могу расслышать ни слова, – бормотала себе под нос Мэри. – Голоса – низкие, наверное, пришел мужчина. – Это не сулило ничего хорошего.

Прищурившись, Элизабет подозрительно посмотрела на Мэри и с шумом захлопнула книгу в красном кожаном переплете, лежавшую на коленях.

– Мне знаком этот взгляд. Что ты сделала на этот раз?

Мэри убрала с лица выбившийся темный локон и предостерегающе посмотрела на нее.

– Тихо! Вы хотите, чтобы кто-нибудь услышал вас? Предполагается, что нас нет дома, понимаете. Читай… то, что у тебя на коленях.

– Это «Книга о болезнях и способах их лечения». Я нашла ее в папиной шкатулке, в которой он хранил документы.

Анна, сидевшая на стуле, резко повернулась. Краснота и отек на руках и лице прошли, и теперь кожа стала такой же светлой и блестящей, как ее льняные волосы.

– Почему мы должны молчать? Ты ведь нам ничего не объяснила. – Вдруг глаза Анны расширились от внезапной догадки. – Боже мой, Мэри. Что-то случилось? Ты ведь белая как…

– Мраморная статуя, – закончила ее мысль Элизабет, и они с Анной, показав глазами в сторону Мэри, хихикнули. Мэри открыла рот, чтобы ответить им, но вдруг услышала, как в передней щелкнул замок. Дверь захлопнулась, значит, посетитель уже ушел. Через минуту в дверях библиотеки появился дворецкий Мактэвиш с серебряным подносом, на котором лежало письмо с сургучной печатью.

– Это для ваш, миш Ройл. – Мактэвиш подал письмо.

– Для меня? – Она, мигая, смотрела на запечатанный листок, но не брала его. – Но я представить не могу…

Обе сестры тотчас же вскочили со своих мест.

– Кто его прислал, Мэри? – Изумрудные глаза Элизабет заблестели от волнения.

– Не знаю. – Девушка вопросительно посмотрела на дворецкого.

– Пишмо доштавить шлуга. – Мактэвиш прокашлялся. – Могу я дать вам еще один шовет, миш Ройл? Также, когда я открыть дверь, мы узнать лишность тот, кто пришел, и ешли вшкрыть эта шертово письмо, узнаете, кто пишать его.

Анна открыла рот от удивления:

– Мактэвиш, следите за вашим языком!

Реакция сестры была резковатой, по мнению Мэри, но слова Мактэвиша достигли своей цели. Мэри быстро поняла, что имел в виду дворецкий.

– Прашу пращения, миш. – Шотландец-дворецкий пригладил свою лысую макушку. – С вашего пожволения шпущусь вниз, чтобы пошмотреть, не нужно ли помочь поварихе нанижать мяшо на вертел.

Когда Мактэвиш вышел, Анна высокомерно взглянула на Мэри:

– Вот видишь, он снова употребляет бранные слова.

– Почему было не назначить хорошее жалованье и не нанять приличного дворецкого, никак не возьму в толк. – Анна обхватила себя за плечи и шлепнулась на стул. – Мактэвиш выглядит как уличный головорез, и тебе это хорошо известно.

– Мне он никого не напоминает, тем более головореза. – Мэри потрясла письмом. – Единственное, что мне известно, так это то, что, сэкономив на жалованье, я смогла нанять и дворецкого, и повариху, и только что поместила объявление в «Белз Викли Месенджер» о том, что нам требуется служанка. И если вы не хотите сами готовить, ходить по магазинам и делать покупки во время нашего пребывания в Лондоне, я вам советую оставить Мактэвиша в покое и не говорить мне о его некоторых недостатках.

– О некоторых недостатках? Дворецкий и повариха совершенно нам не подходят. За этим домом намного лучше присматривали бы, если бы ты оставила бывшую прислугу тетушки Пруденс.

– Пожалуйста, перестань, Анна. Мы уже обсуждали этот вопрос не раз. Старая прислуга воспользовалась возрастом тетушки, ее слабой памятью и бесстыдно грабила ее. И вы хорошо знаете об этом.

В ту же секунду Элизабет повернулась, схватила Мэри за руку и поднесла письмо к глазам:

– Ну, скажи нам, от кого это письмо?

Мэри нервно сглотнула и, взяв себя в руки, вскрыла письмо. Мгновенно пробежав глазами строки, написанные жирными чернилами, она в полном замешательстве уставилась на фамилию отправителя.

– Боже мой! – Письмо выскользнуло из рук Мэри и упало на деревянный пол.

– Пожалуйста, не заставляй нас больше ждать. Могу я прочитать его?

Мэри не прореагировала на слова сестры и стояла как вкопанная, глядя на упавшее письмо. Элизабет быстро подняла его и стала читать, а когда закончила, вернулась на свое место и в изнеможении упала на стул.

От удивления Анна широко раскрыла рот:

– Может быть, кто-нибудь скажет мне, что в письме? Я теряю терпение, видя, какую драму вы разыгрываете.

– Лорд Лотариан с Кэвендиш-сквер, Мэрилебон-Парк – наш опекун. – Элизабет посмотрела на Мэри. – Мы должны пойти к нему, сестра, обязательно!

Мэри вышла из себя:

– Вы сумасшедшие? Нанести визит джентльмену, которого мы не знаем? Пойти к незнакомцу, от которого мы никогда не получали никаких известий!

– По его словам, он старый друг отца. С какой стати ему нас обманывать?

Мэри отрицательно покачала головой. Элизабет взяла Анну за руку и умоляюще смотрела в золотистые глаза сестры – до тех пор, пока Анна не кивнула.

– Хорошо, Лизи, я пойду с тобой.

Элизабет перевела взгляд на Мэри:

– Мы все должны пойти.

– Нужно сообщить тетушке Пруденс о вашем плане, – предупредила Мэри. – Конечно, старая тетушка забыла бы о визите к предполагаемому опекуну уже через час.

Но не по этой причине она упомянула тетушку. Мэри надеялась, что сумеет воззвать к чувству приличия, которое очень сильно было развито у Анны. Только ее уловка не сработала.

– Тетушка Пруденс спит, – сухо заметила Анна. – Мне бы не хотелось будить ее.

Внезапно Элизабет вскочила, выбежала из комнаты и возвратилась со сверкающим медным ключом, извлеченным из замочной скважины шкатулки, где хранились документы. Щеки девушки горели от волнения.

– В присланном письме говорится о том, что у этого ключа двойное назначение. Он сможет помочь нам в наших поисках.

Мэри удивленно приподняла брови:

– Кто рассказал этому джентльмену о наших поисках, я вас спрашиваю?

– Он был другом папы. – Глаза Анны заблестели. – Возможно, он знает, кто наши настоящие родители.

– Думаю, что вы обе слишком размечтались, – вздохнула Мэри, подошла к Элизабет и взяла у нее ключ. – Вы действительно думаете, что этот простой кусок металла – ключ к разгадке тайны?

Анна и Элизабет, переглянувшись, выскочили из библиотеки. По дому раздался стук каблуков.

– Мэри, пойдем же. Мы должны сейчас же нанести визит этому джентльмену!

– Это всего лишь чей-то розыгрыш, но я пойду с вами, чтобы вы убедились в этом и впоследствии я смогла вам об этом напомнить. – Смирившись, Мэри направилась к двери, взволнованные сестры набросили ей на плечи шерстяную шаль и надели на голову соломенную шляпу.

– Но я не буду бросать деньги на ветер и нанимать экипаж для столь бесполезной поездки. – Мэри кивнула в подтверждение своих слов. – Кэвендиш-сквер не очень далеко, и сегодня довольно тепло. Мы пойдем пешком.

Анна открыла дверь в передней и взглянула на черные тучи, грозно нависшие над городом:

– Вот-вот пойдет дождь.

Мэри озадаченно взглянула на небо:

– О да. Тогда совсем другое дело. Подождите меня немного. – Повернувшись, она побежала в дом.

Анна и Элизабет стояли в оглушающей тишине. Наконец Анна обратилась к сестре.

– Благодарение Богу, наша экономная Мэри, видимо, побежала за деньгами, чтобы нанять экипаж. Не могу в это поверить!

– И я, так что давай найдем экипаж, пока она не передумала. – Элизабет выскочила на улицу и, неистово размахивая руками, привлекла наконец внимание извозчика, курившего трубку.

– Элизабет, мы же в Лондоне! – Анна выбежала на площадь за сестрой и потащила ее обратно к крыльцу. – Ты должна оставить свои деревенские привычки. Мы же леди, а не грубые провинциалки. Помни об этом.

Когда Мэри вышла из дома, ее охватил ужас – сестры собирались сесть в экипаж.

– Нет, нет! Приношу вам извинения, уважаемый господин, – обратилась Мэри к кучеру. – Но мои сестры не нуждаются в ваших услугах.

Анна и Элизабет резко повернули голову и уставились на Мэри, от удивления открыв рот.

Мэри улыбнулась подчеркнуто вежливо и вручила им по зонтику.

– Так как мы идем пешком, они нам, безусловно, понадобятся.