"Елена Хорватова. Сезон долгов" - читать интересную книгу автора

по каталогу фирмы "Мюр и Мерилиз" из Москвы. То, что продавалось в здешних
лавочках, не устраивало князя своим качеством.
Проинвентаризировав княжеские запасы писчебумажных товаров, Дмитрий
выбрал плотную папку из свиной кожи с двойными завязками и специальным
золотым тиснением, изображающим герб рода князей Рахмановых - в такой папке
удобно не только хранить, но и перевозить документы с места на место, если
возникнет в этом нужда. В папку он вложил копию рассказа Феликса о шантаже -
первый документ его частного следствия. Папка, содержащая всего несколько
листков почтовой бумаги, казалась пустой.
"Ничего, - сказал сам себе Колычев, - Бог даст, мне удастся раскопать
кое-что важное, и эта папка еще потолстеет. Здешний судебный следователь,
будь он хоть самым толковым юристом, все же может упустить мелкие детали. А
если дело примет плохой оборот, каждая мелочь окажется принципиально важной.
Для начала следовало бы найти проводника поезда, в котором ехалa Вера. Не
может быть, чтобы он ничего не заметил. Да и с попутчиками не мешает
побеседовать. Всех, конечно, не разыскать, но хотя бы кого-то... Жандарм
говорил, что на станции из поезда вышли жена земского начальника,
вернувшаяся с детьми из имения, тетка местного телеграфиста, купец... как же
его... Ованесов, кажется. Да, купец Ованесов с приказчиком и рыбаки из
артели... Ну рыбаки ехали третьим классом, и в нашем деле они не свидетели.
Тетка телеграфиста, скорее всего, путешествовала во втором, как и купец с
приказчиком... Хотя насчет купца нужно еще уточнить, может быть, задал шику
и поехал в первом классе. А жена земского начальника наверняка ехала в
первом, где-то рядом с Верой. Вот к кому необходимо нанести визит в первую
очередь".
В середине дня Колычев и Рахманов отправились в город. Нотариус был
страшно заинтригован, принимая на хранение от князя запечатанный конверт с
неким загадочным документом, но все же любезно начертал на нем собственной
рукой дату, когда документ поступил в его контору, и поставил подпись.
На телеграфе тоже никак не могли понять, зачем нужно отправлять
телеграмму с распоряжениями в банк, который находится на соседней улице, -
проще туда зайти и распорядиться на месте. Когда же оказалось, что князю
требуется еще и заверенная копия его телеграммы, телеграфист решил, что эта
какая-то необъяснимая барская причуда, и безропотно выполнил все просьбы
князя.
Визит в дом земского начальника Колычев решил перенести на завтра - для
такого сложного дела, как получение неофициальных свидетельских показаний,
ему нужен был настрой и кураж.
- Как ты думаешь, Митя, мне следует зайти к Заплатину и сказать, чтобы
он не рассчитывал больше ни на какие деньги? - осторожно спросил Феликс,
когда они покончили с делами.
- Полагаю, это лишнее. Сделаем ему сюрприз.
- А если он сам заявится ко мне в имение?
- Вышлешь к нему лакея со словами: "Его сиятельство сегодня не
принимают". Заплатину услышать такое будет особенно горько, и мы укрепим его
революционный дух.
- Все тебе шуточки! А мне вот как-то не по себе...
В усадьбе князя Рахманова поджидал судебный следователь. Они сразу же
уединились в кабинете Феликса и долго разговаривали за закрытой дверью.
Княгиня волновалась, комкала в пальцах платочек, мерила шагами террасу,