"Кари Хотакайнен. Улица Окопная " - читать интересную книгу автора

должен быть таким, что здесь никто не ссыт в чужих дворах. Он грязно
ругался, что нынче нельзя быть уверенным ни в чем. Мы каждый месяц
отстегиваем банку - "Мерите" или "Нордии" или черт знает кому с этими их
новыми названиями - тысячи марок, растягиваем каждый пенни так, что он уже и
на монету-то не похож, и вдруг какой-то козел приходит, чтобы поссать на наш
газон. Я тоже пыталась высказаться о происшествии, но Рейо опрокинул в рот
второй бокал и продолжал ругаться. На минуту почудилось, что он и меня
считал своим врагом, защитником ссыкуна.
Рейо свалил последние события в кучу и странным образом объединил их.
У коллеги по работе с машины сняли заднюю дверь. Стену сарая Ланкио
изгадили спрей-красками - в отместку за то, что Ланкио заложил подростка в
широченных штанах, который стащил в магазине конфеты. Бензин опять
подорожал. Отечественные огурцы продаются по баснословным ценам. ЕС
поддерживает ленивых фермеров. Давайте еще укрупним сельхозпредприятия,
тогда наконец избавимся от бездельников, сосущих финансовые вливания.
Китайским ресторанам и турецким пиццериям выделяют лучшие места в городе.
Финским возвращенцам из Щвеции всячески содействуют. Лыжникам дарят
земельные участки. И прыгунам с трамплина. Две секунды в воздухе - и на тебе
участок на берегу озера.
Мне стало страшно.
Рейо сваливал в одну кучу всё более странные вещи, словно ссыкун
выдернул из него пробку, и содержимое обрушилось на меня.
Я сказала, что хочу пойти в дом.
Рейо хряпнул бутылкой по столу и подчеркнул значение обязательств.
Каких обязательств?
Он заорал, что в день подписания кредитных документов на этот дом мы
обязались вместе нести ответственность за все, что связано с ним.
У меня в голове не укладывалось, какое отношение к делу имеет ссыкун и
причиненный им моральный вред, но я согласилась выпить еще один бокал. Рейо
опьянел. Он пялился на меня сквозь хмель, как на чужого человека.

Матти

Дневную работу я выполнял окрыленный мечтой. Я чувствовал себя выше
складских будней, разъезжал на погрузчике, словно в лимузине, безразлично
взирая на море товаров в складских помещениях. В мыслях я прощался со всем,
что видел, хотя никуда и не собирался.
Когда сослуживцы спрашивали, как дела, я бурчал в ответ, так себе. Не
хотел делиться тоской и радостью, хотя знал, что многие прошли через развод
и мечтали о собственных домах. Я выдал только, что занялся массажем в
надежде немного подзаработать. Несколько приятелей, увлекающихся тяжелой
атлетикой, попросились ко мне на прием, но я сразу же придумал формальный
повод для отказа. Не хотел, чтобы они видели мою пустую квартиру.
Я договорился о посещениях Сини в субботу утром. В пятницу вечером я
массировал Сейю и Пирьо, к счастью, Синикка не явилась. Обслуживание женщин
протекало спокойно, я не возбуждался ни на секунду. Превратившись в
холодного исполнителя, я видел все глазами будущего домовладельца:
внутренняя поверхность бедер была для меня крыльцом, черный треугольник
волос - ягодным кустиком, мягкие ягодицы напоминали августовский вечер под
сенью яблони.