"Линда Ховард. Огненное сердце " - читать интересную книгу автора

- У меня самой только чуть больше пятидесяти, но если тебе так нужны
деньги, я обойдусь без них, - сказала она, мысленно произнося "Привет, я в
порядке, а как твои дела?". От него разило спиртным. Рик и трезвый не
отличался хорошими манерами, а уж в подпитии был и вовсе невыносим. А в
подпитии он находился почти всегда.
- Конечно, они мне нужны, - огрызнулся он. - Я бы не попросил у тебя
сотню с самого начала, если б мне не было нужно.
Пожав плечами, Джиллиан вытащила бумажник и открыла его так, чтобы он
видел, что она отдает ему все банкноты, какие у нее есть. Пятьдесят семь
долларов. Джиллиан их больше никогда не увидит, впрочем, она этого и не
ждала. Отдав ему деньги, она спросила:
- Где ящики?
- Там. В другой спальне.
Другая спальня была складом всякой всячины, и было очень похоже, что в
ней вообще никогда не стояла кровать. Рик использовал ее как кладовку и
явно спихивал туда все, что ему мешало, до грязной одежды включительно.
Ящики были сложены в углу. Джиллиан с трудом пробралась к ним и начала
расчищать пространство вокруг, чтобы было куда вытаскивать бумаги.
- Что ты ищешь? - спросил Рик. Она услышала в его голосе подозрение и
поняла, что он не вполне поверил ее объяснениям.
- Ничего особенного. Я просто хочу почитать его записи. Почему бы тебе
не взять пару стульев и не просмотреть их вместе со мной?
- Нет уж, спасибо, - отозвался он, глядя на нее так, словно хотел
сказать: "Ну, ты даешь!" - Я лучше выпью холодного пивка и посмотрю телик.
- Ладно. - Джиллиан потянулась к первому из ящиков, а их было пять.
Все в давних пятнах от сырости, пыльные, что было вполне в духе
профессора, ведь то, что профессор любил в жизни, чаще всего бывало покрыто
пылью. Сев на пол, она начала отрывать коричневую клейкую ленту, которой
они были запечатаны.
Большую часть содержимого ящиков составляли книги, связанные с
исследованиями отца, и Джиллиан разложила их вокруг себя по темам.
Она с интересом, отметила про себя, что некоторые представляют собой
очень редкие издания. Их она перекладывала с уважительной осторожностью.
Еще там были записи о различных раскопках, статьи, которые он считал
интересными, принадлежащие к разным эпохам карты, в том числе и морские, и
несколько записных книжек с корешками, скрепленными проволочной спиралью, в
которых он записывал собственные идеи. Эти она раскрывала с улыбкой на
губах, потому что неразборчивый почерк, которым они были исписаны,
возвращал ей отца, суть его личности. Он всегда был так самозабвенно
увлечен своей работой, испытывал такую безграничную радость, реконструируя
исчезнувшие цивилизации... Он никогда не пытался сдерживать свое
воображение. Скорее, наоборот, давал ему полную волю, веря, что-оно
приведет его к истине, которая для него всегда была увлекательнее, чем
самая хитроумная ложь.
Страсть к работе привела его к тому, что он попытался проследить корни
некоторых легенд, каждой из них он посвятил по главе в своих записных
книжках. Джиллиан вспоминала многочисленные вечера, которые ребенком она
проводила, сидя у его ног или на его коленях, завороженно впитывая чудесные
рассказы, которыми он ее развлекал. Она выросла не на сказках, то есть,
конечно, в каком-то смысле на сказках, только ее сказки рассказывали о