"Линда Ховард. У любви свои законы " - читать интересную книгу автора

машину. Однажды утром она просто приехала на ней, не дав себе труда
объяснить семье, откуда она ее взяла. Впрочем, все и так было ясно: подарок
Ги Руярда.
Заметив старшую сестренку, стоявшую перед дверью, Скотти вернулся на
порог и снова стал шуметь, просясь наружу.
- Я не могу сейчас погулять с тобой, - стала терпеливо объяснять Фэйт.
Со Скотти иначе было нельзя: он плохо понимал, что ему говорили. - Мне
нужно приготовить ужин. Что ты будешь, жареную картошку или пюре? Это был
чисто риторический вопрос, так как она знала, что съесть пюре ему будет
легче. Потрепав Скотти по темноволосой головке, она вновь вернулась к
кастрюле.
В последнее время Скотти был уже не такой неугомонный, и все чаще во
время игр у него синели губы. Больное детское сердечко быстро сдавало, как
и предсказывали врачи. Чуда не будет! Пересадку сердца Скотти никто делать
не станет, даже если бы у Девлинов хватило на это денег. Здоровых детских
сердец было мало, и они ценились слишком высоко, чтобы одно из них можно
было бы пересадить мальчику, который все равно никогда не будет в состоянии
самостоятельно одеться, читать и до конца жизни сможет выучить в лучшем
случае лишь несколько слов, да и те будет произносить с трудом. "Тяжелый
случай отставания в умственном развитии" - таков был диагноз. И хотя при
мысли о том, что Скотти неизбежно умрет, у Фэйт к горлу подкатывал комок,
она не убивалась по тому, что никак нельзя поправить его слабое здоровье.
Новое сердце, так или иначе, не помогло бы ему, не сделало бы его
нормальным, полноценным человеком. А так... Скотти и так прожил уже больше,
чем ему отпустили врачи, и Фэйт видела свой долг в том, чтобы заботиться о
нем столько, сколько ему еще осталось.
Одно время она думала, что Скотти - ребенок Ги Рурда, и возмущалась
тем, что настоящий отец не забрал малыша в свой большой белый дом, где ему
жилось бы гораздо лучше, чем здесь, и где он смог бы счастливо прожить свою
недолгую жизнь. Но Ги не хотел его даже видеть. Как полагала Фэйт, из-за
его отставания в умственном развитии.
Но потом она поняла, что просто невозможно определить, чьим сыном он
на самом деле является. Папиным или Ги Руярда. Скотти не походил ни на
того, ни на другого. Он походил только на самого себя. Сейчас ему было уже
шесть лет, и это было безмятежное дитя, способное радоваться по пустякам,
благополучие которого целиком зависело от его старшей, четырнадцатилетней
сестренки.
Фэйт стала заботиться о нем с того самого дня, когда Рини принесла его
из роддома. Защищала от бесчинств вечно пьяного отца и безжалостных
насмешек старших братьев. Рини и Джоди, как правило, не обращали на него
внимания, что Скотти вполне устраивало.
В тот вечер Джоди пригласила сестру на "двойное свидание" и лишь
недоуменно пожала плечами, когда Фэйт отказалась на том основании, что дом
останется пустой и некому будет присмотреть за Скотти. Фэйт в любом случае
не пошла бы вместе с Джоди: их представления о развлечениях сильно
разнились. Джоди достаточно было раздобыть где-нибудь выпивку, а добывала
она ее незаконно, ибо несовершеннолетним спиртное не отпускали, напиться и
лечь под какого-нибудь парня или группу парней, которых всегда вокруг нее
было много.
Сама мысль о том, что так можно проводить время и "развлекаться",