"Линда Ховард. Он не ангел" - читать интересную книгу автора

понимает, к чему он клонит. В результате Рафаэль в ее присутствии, вот как,
например, сейчас, не боялся сказать лишнего, как это было бы с другими. Он
считал, что Дреа абсолютно безразлична ко всему, что не касается ее
напрямую, и, уж конечно, ей все равно, кого он заказал киллеру. В некотором
смысле он был прав, однако все же не совсем. Ему казалось, она только и
думает, что о тряпках, прическах да о том, как бы выглядеть посексапильнее и
погламурнее, чтобы ему, Рафаэлю, с ней было не стыдно показаться на людях.
Последнее Дреа, безусловно, заботило, поскольку, чем лучше выглядела
она, тем выше был авторитет Рафаэля. Тогда в нем просыпалась широкая натура,
и он становился необычайно щедр. Остановив взгляд на платиновом браслете с
бриллиантом, обвивавшем ее правую щиколотку, Дреа с удовольствием смотрела,
как ослепительно блестит алмазная висюлька, как ярко светится на ее
загорелой коже платина. Браслет был одним из тех подарков Рафаэля, которые
он делал во время приливов хорошего настроения. Дреа надеялась, что
удовлетворение от удачно выполненного киллером задания в итоге приведет его
именно к этому. Еще один такой браслет ей бы не помешал... хотя она,
естественно, никогда на это не намекала. С Рафаэлем она оставалась неизменно
осторожна - никогда ни о чем не просила, а получая подарки, всегда
восторженно ахала, даже если он дарил ей что-то чудовищно уродливое,
поскольку любую, даже чудовищно уродливую, вещь можно продать.
Насчет прочности своего положения при Рафаэле она не питала иллюзий.
Сейчас она была на вершине успеха - уже достаточно зрелая, чтобы быть
женственной, но еще достаточно молодая, чтобы не беспокоиться о седине в
волосах и морщинах. Однако пройдет год-два, и... кто знает, что будет
дальше?
Рано или поздно она все-таки надоест Рафаэлю, а потому нужно
заблаговременно о себе позаботиться, отложить кое-что на черный день, лучше
драгоценности. Дреа Руссо знала, каково быть бедной, и твердо решила никогда
больше не возвращаться к этому. Она уничтожила все, что ее связывало с той
девочкой из нищей белой семьи, Энди Баттс, которая была постоянным объектом
насмешек, в первую очередь из-за ее фамилии,
- Попросите что-нибудь другое, - лениво протянул он и, обняв Дреа за
плечи, прижал ее к себе. - Это мой талисман, не могу его отдать. - Рафаэль
поцеловал ее в лоб, и Дреа, просияв, с улыбкой подняла на него глаза. От
облегчения она едва могла пошевелиться, хотя и пыталась скрыть, что в
какой-то момент струсила, как заяц.
- Она мне не нужна насовсем, - успокоил киллер, - Просто трахну ее, и
все. Один раз.
Ободренная немедленным отказом Рафаэля и уверенная в собственной
безопасности, Дреа рассмеялась. У нее был приятный, мелодичный, как звон
колокольчика, смех. Рафаэль даже как-то сказал ей, что благодаря этому
смеху, длинным вьющимся белокурым волосам да большим голубым глазам она
похожа на ангела. Поэтому Дреа, когда надо, пользовалась этим смехом в
качестве оружия, без слов напоминая Рафаэлю, что она и в самом деле его
ангел и талисман.
Услышав ее смех, киллер, казалось, напрягся всем телом, а его внимание
стало таким пристальным, что Дреа почти кожей почувствовала его. Если б она
пригляделась к нему до этого повнимательнее, то заметила бы, что он все
время настороже. Теперь же, казалось, все его чувства обострились, а взгляд
просвечивал Дреа насквозь, она почти чувствовала, как он жжет ее кожу. Ее