"Линда Ховард. Нет больше слез" - читать интересную книгу автора

почти каждые полчаса. Как сказала Сюзанна, так ребенку было легче дышать. В
том чтобы быть матерью не было ничего приятного физически, это было
вознаграждаемо, но давалось легко. Милла рассматривала своего спящего сына,
и ее глаза светились счастьем. "Он великолепен" - восклицали все, говоря о
его светлых волосах, синих глазах и сладком ротике. Он был вылитый "Gerber
baby"[1] - личико, которое украшало миллионы баночек с детским питанием.
Милла была совершенно очарована сыном, от крошечных ногтей до сладких
ямочек на пухлом тельце. Она могла сидеть и наблюдать за ним целый день...
если бы не куча дел, которые нужно переделать.
Тут ее мысли переключились на работу, Милла припоминала то, что должна
сделать за день. А именно: стирка, уборка, приготовление ужина... и, всякий
раз, когда появлялась свободная минутка, она садилась за стол, поработать с
бумагами. А ведь еще нужно заняться собой! Вымыть волосы, побрить ноги...
ведь сегодня вечером у нее свидание с мужем. Она никогда не уставала быть
матерью, но и не хотела забывать, что является помимо этого еще и
сексуальной и желанной женщиной. Ей нужен секс. Дэвид занимался любовью с
той же целеустремленностью, с которой он делал все остальное, что было ему
интересно. Ей было очень хорошо с ним в постели. Фактически, это было лучше,
чем хорошо. Это было прекрасно.
Итак, тем не менее, сказала себе Милла, пора идти на рынок, пока не
стало слишком жарко.
Им осталось жить здесь всего два месяца, подумала Милла. Она будет
скучать по Мексике: по людям, по солнцу, по медлительному течению времени.
Год, который Дэвид и его коллеги пожертвовали клинике, почти закончился.
Вскоре все вернутся к крысиной гонке за медицинскую практику в Штатах. Не
то, чтобы Милла не хотела вернуться домой к семье и друзьям, и таким вещам
как супермаркет c кондиционированным воздухом. Она хотела бы, например,
взять Джастина на прогулку в парк, или погостить у мамы как-нибудь днем. Она
скучала по матери на протяжении всей беременности, ей не хватало разговоров
по телефону и коротких посещений родителей. Она уже почти решила остаться
дома и не ехать с Дэвидом в Мексику, но узнала, что беременна прямо перед
тем, как пора было отправляться туда. Милла не хотела проводить так много
времени вдали от мужа, особенно, когда беременна их первым ребенком. После
встречи с Сюзанной она решила придерживаться их начального плана. Ее мать
была в ужасе, что внук родится в другой стране, но беременность прошла
успешно, без какой-либо медицинской помощи. Джастин родился почти вовремя -
через два дня по истечении предполагаемого срока. И с тех пор Милла ощущала
себя как в тумане, составленном из двух равных частей: любви и усталости.
Это было полной противоположностью того, какой она представляла себе
свою жизнь: что она не сможет работать, но будет удовлетворена таким
положением вещей. Имея степень гуманитарных наук, когда-то Милла мечтала
однажды изменить мир. Она собиралась стать одной из учителей, которых
помнят, когда сами они становятся бабушками и дедушками, одной из учителей,
который займет какую-то нишу в жизнях своих студентов. Ей было хорошо в
академии, даже в ее политической части. Милла планировала продолжать свое
образование, пока не получит докторантуру, затем преподавать в университете.
Брак - да, через некоторое время. Возможно, когда ей будет тридцать или
тридцать пять. Дети... Возможно.
Вместо этого она встретила Дэвида, вундеркинда медицины. Он был сыном
профессора истории, и когда она стала помощником профессора, она узнала все