"Роберт Говард. Воительница ("Агнес де Шатильон" #1)" - читать интересную книгу автора

Этьен лежал как мертвый. Лицо его было мертвенно-бледным там, где не
было запачкано кровью, однако сердце билось нормально, и он был в
полусознании.
- Кто это сделал, господи? - с ужасом спросил хозяин.
- Я, - коротко ответила я. Хозяин, бледный в свете факелов, перевел на
меня взгляд.
- Боже милосердный! Юноша, который... Защити нас, святой Дионисий! Это
женщина!
- Хватит болтать! - рассердилась я. - Отнеси его наверх и устрой в
лучшей комнате.
- Н-н-но... - замямлил хозяин, все еще ошарашенный.
Я топнула ногой и обругала его, как всегда делаю в подобных случаях.
- Смерть дьявола и Иуды Искариота! - воскликнула я. - Ты позволишь
своему другу умереть, пока глазеешь и пялишься на меня! Несите его! - я
положила руку на кинжал на поясе, и слуги поспешно повиновались, косясь на
меня так, словно я дочь самого дьявола.
- Этьен всегда здесь желанный гость, - пробормотал хозяин, - но
дьяволица в штанах...
- Свои штаны ты дольше проносишь, если будешь меньше говорить и больше
работать, - заверила я его, выхватив широкодульный пистолет из-за пояса
одного из слуг, который был так напуган, что забыл о своем оружии. - Делай,
как я говорю, и сегодня больше не будет убийств. Быстро!
Воистину, события этой ночи закалили меня. Я еще не совсем переродилась
во взрослую женщину, но была к этому близка.
Они отнесли Этьена в комнату, которую Дюкас (так звали хозяина) называл
лучшей в таверне, и, по правде говоря, она была гораздо удобнее, чем любая
комната в "Пальцах мошенника". Она была наверху, выходила на входную
лестницу и имела подходящего размера окна, хотя в ней и не было второй
двери.
Дюкас уверял, что из него такой же врач, как из любого в округе, но мы
раздели и принялись лечить Этьена. В самом деле, более неумелого ухода за
человеком я еще не видела, не говоря уже о том, что Этьен был тяжело ранен.
Но когда мы смыли с него кровь и грязь, то обнаружили, что ни одна из ран не
задевала жизненно важных органов, череп тоже был цел, хотя кожа на голове
повреждена в нескольких местах. Правая рука была сломана, другая - почернела
от синяков. На сломанную кость мы наложили жгут. Я помогала Дюкасу во всем,
так как несчастные случаи и раны были обычным делом в Ла Фер.
Когда мы перевязали раны и уложили Этьена в чистую постель, он
настолько пришел в себя, что смог выпить вина и поинтересовался, где он.
Узнав, что это "Красный вепрь", он прошептал:
- Не оставляй меня, Агнес. Дюкас - редкий человек, но мне нужна женская
мягкая рука.
- Избави меня святой Дионисий от такой мягкой руки, как у этой бешеной
кошки, - чуть слышно пробормотал Дюкас.
- Я останусь, пока ты не встанешь на ноги, Этьен, - сказала я, он,
видимо, обрадовался, услышав это, и спокойно уснул.
Я попросила комнату и для себя. Дюкас послал мальчишку позаботиться о
коне, а меня провел в комнату, примыкающую к комнате Этьена, но не связанную
с ней дверями. Когда я улеглась в постель, уже всходило солнце. Я не только
раньше не лежала на перине, но даже ее ни разу не видела. Я проспала много