"Роберт Говард. Лихие дела в Красном Кугуаре ("Джентльмен с Медвежьей Речки") " - читать интересную книгу автора

промахнусь и убью негодяя, то вряд ли он сумеет мне потом толком
рассказать, где это место находится. Поэтому, размахивая над головой лассо,
я пустился за ним следом на своих двоих, так как предполагал, что в попытке
уйти от погони подлец попытается нырнуть в густые заросли, где Капитану
Кидду будет не развернуться. Но когда Риджуэй понял, что я его нагоняю, он
метнулся в сторону и с ловкостью обезьяны принялся карабкаться вверх по
крутому горному склону.
И все-таки я не отставал. Вот почему, едва одолев половину подъема, он
занял оборону на скальном выступе, спрятавшись за старым высохшим деревом,
и принялся оттуда палить в меня напропалую. Я укрылся от пуль за большим
валуном футах в семидесяти пяти ниже по склону, взывая оттуда к разуму
Риджуэя и умоляя его сдаться на милость победителя. Как подобает истинному
джентльмену.
И что же? В ответ раздались лишь новые выстрелы, вперемешку с клеветой
и гнусными наветами в адрес моих уважаемых предков. Причем одна из пуль,
неудачно отскочив от валуна, оставила на моей шее здоровенную вмятину.
Это до такой степени обидело меня, что я вытащил свои револьверы и
открыл ответный огонь. Но дерево оказалось слишком толстым, чтобы
перешибить его какой-то жалкой полусотней выстрелов, а солнце уже почти
совсем село. Если не управиться до темноты, подумал я, то мошенник, чего
доброго, как-нибудь изловчится и ускользнет от меня.
Ну ладно. Я поднялся во весь рост и, не обращая никакого внимания на
жакан, который подлец сразу же всадил мне в плечо, метнул лассо, хорошенько
раскрутив его над головой. Не припомню, говорил ли я, что всегда пользуюсь
только девяностофутовыми арканами; меня чертовски раздражают те
коротенькие, тонюсенькие веревочки, что в ходу у большинства ковбоев.
Значит, метнул я лассо, уложив его точно на верхушку дерева, затянул
петлю покрепче, потверже уперся ногами в скалу и выдернул поганую
сухостоину вместе с корнями. Да только эти корни так глубоко проникли в
трещины, что вместе с ними вывернулась наружу большая часть скального
выступа и начался оползень. Я всегда отличался понятливостью, а потому
довольно быстро сообразил, что прямо на меня, набирая по дороге скорость и
силу, катится не какая-то там груда мусора, на которой съезжает вниз
вцепившийся в дерево и гнусно вопящий Риджуэй, а многотонная лавина.
Лавина громыхала, словно разразившаяся в горах ужасная гроза, но
жуткие вопли Риджуэя легко перекрывали грохот катящихся камней. Разумеется,
я тут же выскочил из-за валуна, прикинув так, что, когда лавина натолкнется
на меня и, разделившись, начнет обтекать с двух сторон, мне удастся улучить
момент, чтобы схватить подлеца за шиворот и выудить его из этого каменного
фарша.
Но, к несчастью, я сперва споткнулся и упал, а потом эта поганая
вязанка хвороста, это чертово дерево заехало мне прямо по уху. Придя в
себя, я сразу сообразил, что путешествую к подножию горы вместе с деревом,
Риджуэем и остатками лавины. Такого унижения я давно не испытывал.
Насколько мне помнится, тогда я был просто счастлив, что мисс Сью
Притчарт не видит всего этого безобразия. Полагаю, мало кто сумел бы
сохранить достоинство, кувыркаясь вместе с кустами, деревьями, мусором и
грязью в такой дьявольской каменной мельнице. Кроме того, я уже тогда начал
подозревать, что та чертова сухая коряга вырвала из моих штанов здоровенный
клок, отчего я окончательно пал духом. Впрочем, человек, позволивший себе