"Роберт Говард. Не рой мне могилу" - читать интересную книгу автора

сей жизни, чем ты, играющий в ученость. Олух царя небесного, ты древнего
мужа полагаешь за старца! Да поделись я с тобою знакомством с поколениями
людей, коих мне довелось узреть, ты помрешь на месте от изумления..."
Конрад запнулся, но, совладав с собой, продолжал:
- Мне не стыдно признаться - я трусливо сбежал. Я испытал такое
потрясение и ужас, что смог остановиться, лишь когда мои легкие готовы были
разорваться, колени подгибались, а перед глазами поплыли цветные пятна. В
ушах все еще отдавался визгливый дьявольский смех, несшийся из дома на
холме ... Прошло несколько дней, и я получил письмо, в котором Гримлен
откровенно, более чем откровенно, ссылался на избыток лекарств и приносил
извинения за свое поведение. После некоторых колебаний я решил восстановить
наши отношения, хотя и не поверил в причину, указанную в письме.
- Мне кажется это безрассудным, - не сдержавшись, буркнул я.
- Да, - неохотно согласился Конрад. - Но ответь мне, Кирован,
встречался ли тебе хоть один человек, знакомый с Джоном Гримленом в юности?
Я отрицательно покачал головой.
- Я осторожно навел о нем справки, приложив немало усилий, - продолжил
Конрад. - Гримлен прожил здесь около двадцати лет, если не считать
нескольких таинственных исчезновений на два-три месяца. Знаешь, что
утверждают старые жители, которые хорошо помнят, как впервые здесь появился
Старый Джон? Когда он приехал и поселился в доме на холме, он выглядел так
же, как сейчас. То есть за прошедшие годы он вряд ли заметно постарел и до
самой своей смерти выглядел пятидесятилетним мужчиной. Вернее, казался.
Будучи в Вене, я встретился со старым фон Боэнком. И стал расспрашивать о
Гримлене, узнав, что они были знакомы в те времена, когда юный фон Боэнк
учился в Берлине. По его словам, тогда Гримлен выглядел лет на пятьдесят, и
он страшно удивился, что тот еще жив.
Понимая, к чему клонит разговор мой приятель, я не сдержался и
изумленно воскликнул:
- Ерунда! В преклонном возрасте люди часто путают имена и даты, а
профессору фон Боэнку уже за восемьдесят, и он, скорее всего, ошибается,
принимая за Гримлена кого-то другого.
Я старался говорить уверенным тоном и в то же время чувствовал, как
холодеют руки и вздыбливаются волоски на шее.
- Все может быть, - повел плечами Конрад. - Мы у цели - вот и его дом.
Жалобно простонал ветер в ветвях растущих неподалеку деревьев,
заставив вздрогнуть, чуть слышно прошелестели крылья летучей мыши. Дом
угрожающе навис над нами, когда мы приблизились к парадной двери.
Повернулся ключ в протестующе скрипнувшем старинном замке, мы вошли, и на
нас тут же потянуло холодным сквозняком, несущим затхлый запах склепа.
В доме не было ни газовых светильников, ни электричества, поэтому по
темным коридорам мы пробирались практически на ощупь. Лишь очутившись в
кабинете, Конрад зажег свечу, а я огляделся, подспудно ожидая неприятных
сюрпризов. Но в комнате, увешанной гобеленами и уставленной причудливой
мебелью, никого не было, конечно не считая нас двоих.
- Где... где тело? - В горле у меня пересохло, и я спрашивал внезапно
осипшим голосом.
Глубокая тишина и таинственная атмосфера дома завораживали.
- Наверху, - почти прошептал Конрад. - На втором этаже в библиотеке.
Он там и умер.