"Роберт Говард. Клинки братства ("Соломон Кейн") " - читать интересную книгу автора

старался вывести противника из равновесия. - Вспомни свою девку, Фетровая
Шляпа!
- Я о ней никогда не забывал, ты, порождение Зла, - соизволил ответить
Кейн. - Знай, мразь, твоей душе скоро предстоит угодить в адское пекло, но
есть огонь и Огонь... - По смертоносным клинкам пробегали дрожащие
сиреневые отсветы. - Так вот, лишь пламень преисподней не может быть
погашен кровью! - С этими словами Кейн нанес противнику неожиданный удар.
Капитан Хардрейкер отвел в сторону выпад пуританина и, в свою очередь,
прыгнул вперед, попытавшись провести атаку снизу вверх. Кейн без особого
труда провернул кинжал в руке и отбил кривой клинок противника. Пират,
распрямившийся, как стальная пружина, отскочил - ему едва удалось
увернуться от контрвыпада.
Кейн, как чудовищная молотилка, обрушивал на Скопу удар за ударом,
вынуждая того отступать к стене. С кем бы пуританину ни приходилось
драться, он признавал лишь одну стратегию - наступление. Его кинжал, точно
змеиное жало, то устремлялся в лицо пирату, то мелькал у его живота, то
грозил горлу. Скопа уже не помышлял об атаке, все его силы уходили на то,
чтобы уберечься от ран. Было ясно, что подобное состязание не сможет
продлиться долго - слишком неравны были силы. Впрочем, любой поединок на
ножах жесток и, как правило, скоротечен. Нож - страшное оружие,
использование которого не подразумевает ни длительной искусной интриги, ни
ничейного результата. Мгновенная схватка заканчивается кровавой гибелью
слабейшего.
Близость смерти придала Скопе сил, и, в безумии обреченного, он
железной хваткой вцепился в правую кисть Кейна и нанес тому страшный удар в
живот. Вернее, попытался нанести. Невероятная реакция пуританина позволила
ему перехватить руку пирата, пусть и ценой глубокого пореза на предплечье.
Кейн остановил острое лезвие буквально в дюйме от своего живота. Так
соперники и застыли, словно два изваяния, впившись взглядами друг другу в
глаза. Лишь вздувшиеся мускулы да хриплое дыхание выдавали безумное
напряжение.
Подобное единоборство было отнюдь не в духе пуританина. Кейну
импонировал иной стиль боя, позволявший максимально быстро отправить врага
в ад: прыжки, отскоки, стремительные нападения и контратака, при которых
все дело решают сила и проворность рук и ног да верность глаза. Но если его
сопернику захотелось продлить себе жизнь, померившись с ним физической
силой, - да будет так.
Похоже, Джонас Хардрейкер уже усомнился в правильности выбранного им
пути, но было поздно. Никогда прежде пират, не раз отстаивавший свое право
быть капитаном в смертельных поединках, не встречал человека,
превосходившего его крепостью мускулов. Проклятый пуританин словно был
выкован из железа! Скопа вложил все свои силы в хватку рук и опору широко
расставленных ног.
Соломон Кейн, без труда раскусивший замысел противника, ловким
движением пальцев перевернул клинок. Когда Хардрейкер вцепился в занесенную
руку пуританина, кинжал смотрел вверх, теперь же Соломон нацелился острием
прямо пирату в грудь. Ему оставалось лишь преодолеть сопротивление Скопы,
удерживающего его запястье, и вогнать острую сталь прямо в черное сердце.
Однако приходилось следить и за кинжалом Хардрейкера, который находился в
опасной близости от его живота. Если пират сумеет превозмочь хватку