"Ольга Хрипина-Головня. Колыбельная для эльфа " - читать интересную книгу автора

выпустила его руку. Позвать стражей? Изгнанник, нарушивший границы земли,
предстанет перед повторным судом, если выживет. Убийца, поправший все
принципы и правила. Кто отправился на Дорогу Времен по прихоти эльфа,
недостойного быть одним из своих собратьев?
Бежать.
Целительница поднялась на ноги и сделала шаг назад. Ей было и страшно,
и удивительно. Страшно от увиденного. Удивительно - от того, что презираемый
всеми Изгнанник вовсе не выглядел чудовищем. Если бы не клеймо - она бы не
мешкая помогла ему.
Эльф шевельнулся и застонал.
- Лицемерная дрянь! - отчеканил голос в голове. Амарисуна вздрогнула и
огляделась. Никого не было, но голос продолжал звучать, ввинчиваясь в виски.
- Какая же ты дура, - продолжил голос гневно. - Когда он умрет - не
отмоешься!
Откуда-то донеслись легкие, будто призрачные отголоски уже слышимой
мелодии.
Привкус пота и пыли на небе усилился.
Эльфийку заколотило крупной дрожью. Опустившись на колени, она снова
взяла мужчину за руку, закрыла глаза и выровняла дыхание. И пошла по дорожке
внутри век, вглубь темноты, разбиваемой красными вспышками боли. Обняла эту
боль, принимая в себя, и представила, что красная вспышка исчезает,
затягивается, уходит в точку.
Но она не уходила. Это не было похоже на обычную рану, какие Суна
залечивала неловким эльфам; это не было похоже на обычную боль - она была
живой, она пыталась втянуть девушку в себя, все ее силы, она будто вросла
корнями в эльфа и медленно, неотвратимо убивала его изнутри.
Но и Суна - непростой Целитель.
Так кто кого? Знаешь ли ты, что я видела до того, как придти сюда, до
того, как увидеть клеймо?
Темнота шагнула к Амарисуне и протянула руку.
Пойдем со мной - и я освобожу тебя от воспоминаний, навсегда.
Ты слышала музыку?
Суна крепче зажмурилась и нырнула вглубь себя, туда, где берет начало
жизнь. Медленно, осторожно, отсчитывая мгновения, платя собой, пошла дальше,
к дороге Времен, откуда приходит и куда уходит навсегда каждый живущий. И
взяла за руку стоявшего на перекрестке эльфа. Обожгло резким огнем, кровавое
колесо взорвалось под веками и почти сразу истончилось до редких искорок.
Заныло тело, сковало холодом позвоночник и на несколько секунд стало так
больно - словно резали живьем.
А потом отпустило.
Амарисуна открыла глаза. Все в порядке, только притянутая к себе боль
глухо пульсирует в висках, да тоска - неизбывная, неизмеримая плещется
где-то глубоко внутри. И неизбавиться теперь от нее - никогда. Не согреться,
не забыть, можно только смириться.
Дорога Времен не отдает своих путников обратно просто так.
Эльф тихо застонал и повернул голову, тонкий лунный свет упал на
серебряный обруч на лбу, поддерживающий тяжелые, темные волосы, спадающие до
плеч.
Ты смотри-ка, какой... И гриву-то отрастил - лучше, чем у первой
красавицы земли Андагриэль. Говорят, у наемников это считается особо