"Игорь Христофоров. Воровские гонки " - читать интересную книгу автора

купюра. Бережно положив записную книжку на непочатую банку пива, Жора
подобрал "стольник" с пола, развернул его. На левом нижнем уголке банкноты
темнело пятно крови.
- Ко... когда ж это я успел?
Он не помнил за собой, что подобрал хоть одну купюру из тех, что
высыпались из бардачка в машине сыскаря. А ведь тогда он был трезвее
ребенка. Нет, не помнил. Но пятно действительно было кровавым,
грозно-красным, и он спросил у банкноты:
- Ты мой "стольник" или это... сыщицкий?
- Конечно, его, - мягким грустным голосом ответила купюра.
- Чего-чего?!
Пальцы сами поднесли "стольник" вплотную к глазам. На секунду рисунок
стал мутным. Он будто смотрел на него сквозь залитое дождем оконное стекло.
И вдруг резко, точно окно распахнули, рисунок обрел контуры.
Коричневый мироносец, гордо стоящий в двухколесной повозке времен
Римской империи, повернул маленькую головку и, чуть шевеля ртом-полоской,
спросил:
- Неужели ты не заметил, что поднял меня с коврика у ног Протасова?
- А кто... это... Про... та...
- Вот видишь, ты запомнил почти все, кроме одного. Ты не запомнил
фамилию сыщика, подарившего тебе шанс разбогатеть.
- А зачем мне... его это... фамилия?
- Для истории, Жора. Для истории. Ведь станешь Ротшильдом, будешь в
ванне шампанского купаться, на голых девках по вилле ездить, день рождения
по месяцу отмечать в запойной гульбе, интервью дуракам-журналистам давать,
а о Протасове ни словом не обмолвишься...
- Ну ты это... не воспитывай. И без тебя умных хватает!
- А я и не воспитываю. Если хочешь знать, я даже рад, что к тебе
попал. Протасов был фанатиком. Он сатанел от самого поиска, а не от того,
что ищет деньги. Протасов их, собственно, не любил. А ты... Ты любишь
безумно! И мне приятно это. Ведь ты любишь и меня лично...
- Я люблю? - скривил лицо в улыбке Жора Прокудин. - Да я еще в пацанах
мог советской десяткой прикурить!
- Ну и что! Прикуривал, форсил, а червонец жалел. Ведь честно скажи,
жалел?.. А копейки в детстве копил?
- Это я так... Ради коллекции. Отец свинью глиняную подарил. С щелью в
спине. Я, как он учил, любую копейку туда кидал.
- А потом разбил?
- А как же! Рублей одиннадцать там было. Одними копейками. Я их потом
по годам разложил. Почти без перерыва были: года с двадцать седьмого и по
девяносто первый...
- Ты их нищим роздал?
- Смеешься, что ли? Нищие копейки не берут. Даже тогда не брали.
- А куда ж ты их дел?
- Обменял в магазине на бумажные деньги. Потом "баксы" купил, потом
прокрутил их, потом опять купил...
- Значит, с копейки ввысь поднимался?
- В какую высь?! - дернулся Жора Прокудин. - Того, что мы
нарыли за последние дела, мне лично еле на вшивую квартиру в
Штатах хватает. Да и то - однокомнатную! А ты - ввысь!..