"Колин Харрисон. Убийство со взломом " - читать интересную книгу автора

того, что он был не совсем в себе? Да или нет, сэр? Достаточно ли твердо
уверено следствие в том, что ответчик не находился под действием наркотика?
Был ли произведен анализ крови, чтобы удостовериться, что наркотик в данном
случае действительно отсутствовал? Не могло ли быть так, что видеозапись не
производили именно потому, что Робинсон явно лгал и издевательски
фантазировал, и запись поэтому была бы не на руку следствию? Не следует ли
признать, что многое из ключевых утверждений ответчика, например,
относительно нанесенных им ударов ножом, не подтвердилось, в то время как
большинство впоследствии подтвержденных деталей могло быть ему известно со
слов следователя? Сразу ли предприняла полиция поиск орудий убийства,
упомянутых ответчиком? Не симптоматично ли, что ножи так и не были найдены?
Не представляется ли следствию вероятным, что деталь эту мистер Робинсон мог
присовокупить для пущей убедительности и как бы любуясь собственной
смекалкой? Не очевидно ли, что все признание в целом есть сумма выдумок и
неясных намеков, доказывающих лишь то, что следствием задержан не тот, кто
совершил преступление?
Все было бесполезно. Нельсон решительно ответил "нет" на каждый вопрос
защиты, и Морган стал выглядеть самым жалким образом. Детектив, усталый,
напрочь лишенный суетного честолюбия, вызывал полное доверие, и вопросы к
нему были исчерпаны.
После этого Морган приступил к защите, представив суду свидетелей,
призванных доказать алиби ответчика. Морган собрал в зале группу
собутыльников Робинсона, завсегдатаев местных баров, невнятно пробурчавших
какую-то ложь насчет того, что большую часть вечера они провели, пьянствуя
вместе с ответчиком. На свидетельской трибуне они чувствовали себя неуютно и
выглядели хмурыми и насупленными - тупицы, которых легко подкупить. Дело шло
не быстро, и, как это в последнее время с пугающей частотой стало с ним
случаться, Питер отвлекся, и мысли его унеслись далеко. Что было
небезопасно - он мог потерять нить допроса, но ничего не мог с собой
поделать - разговор с Дженис совершенно подкосил его. Наверное, он вел себя
глупо и выглядел жалко. Его все чаще теперь преследовало видение - в суде,
на службе, повсюду, что он похож на клоуна, недоумка-клоуна, только и
способного что сыпать юридическими терминами, произнося напыщенные речи в
суде, а в конечном счете такого же виновного и подлежащего наказанию, как и
те, кого он отправляет за решетку. Общество выстроило систему
ответственности. Но все эти законы, меры наказания, тюрьмы и исправительные
заведения - лишь жалкое прикрытие факта повсеместной и всеобщей виновности.
И в краткие мгновения абсолютной откровенности с самим собой он видел,
насколько жалки и абсурдны не только он, но и суд и все это ограниченное и
затхлое правосудие. Шуршание бумаг, строгий, выглаженный костюм, шелковый
галстук, часы, проведенные в тщательной подготовке, - все это мелочь и
просто ничто, и это удручало: сдери с него всю следовательскую шелуху,
снаряжение, и обнаружится не просто клоун, а жалкая безволосая обезьяна. Его
приятель Берджер, настроенный скептически, это понял, но понимают ли другие
юристы - и защитники, и прокуроры. Понимают ли женщины-юристы, как
по-идиотски выглядят они, гордо выступая в своих деловых костюмах, извергая
потоки обвинений на других? А мужчины с их растущим год от года брюшком,
такие самодовольные, несмотря на тесноту брюк и рубашек, кажется, готовые
вот-вот лопнуть от собственной праведности? Он устал от хмурой мины
служителя правосудия, устал сурово супить брови и воинственно выдвигать