"Колин Харрисон. Электрические тела" - читать интересную книгу автора

привычке, снова поцеловала темноволосую макушку. Я гадал, не живет ли она на
конечной станции, на той окраине Бруклина, где арендная плата ниже - и
социальный уровень жителей тоже. Ее замужество не стало для меня
разочарованием: я уже сделал подсознательные выводы о ее расе, прошлом и
образовании, так что, замужняя или нет, она не принадлежала к тем женщинам,
с которыми я стал бы завязывать отношения.
Однако я продолжал наблюдать за ними. (Конечно, говорю я себе теперь,
конечно, ты наблюдал за ними, как давно ни за кем не наблюдал. В своих
похотливых подлых мыслишках ты видел, как мать ложится на тебя, губы у нее
красные и огромные, а глаза подернуты влажной дымкой.) Сидя под рекламой
средства против тараканов и центра помощи больным СПИДом, мать и дочь,
казалось, жили только друг для друга, и я заметил, что девочке хочется
доставить матери радость, а матери - оградить ее от неприветливой подземки.
Она крепко обнимала дочку, словно черпала силы из ерзающего у нее на коленях
тельца.
- Я умею рисовать! - объявила девочка, энергично водя карандашом по
странице раскраски.
- Да, умеешь, - прошептала мать в крошечное ушко, которое оказалось
рядом с ее губами.
И в этот момент из дальнего конца вагона послышались ритмичные крики:
их издавала приближавшаяся к нам чернокожая женщина лет шестидесяти, одетая
во все белое.
- Я здесь во имя Господа! - провозгласила она хриплым голосом, в
котором не было и тени страха перед слушателями. Ее приземистая фигура была
мускулистой, в руке она сжимала карманную Библию. - Вы должны просить
спа-се-ния у Господа! Он не любит греха, но он любит грешника! - Она бросала
эти слова в пассажиров, большинство из которых уже склонили головы к своим
газетам и книгам. - Я здесь не для того, чтобы говорить о приятных вещах! Я
здесь, чтобы говорить о лжи и о моральном разложении. О крэке, пьянстве и
смертоубийстве! И о жадности до золотого тельца! И неверности! О вас,
мужиках, которые говорят, что встречались с приятелями, а сами встречались с
девчонками...
- Некоторые тетки тоже не прочь полакомиться! - выкрикнул мужской голос
в противоположном конце вагона, вызвав смех и улыбки пассажиров.
- И это так! - откликнулась проповедующая. - Это верно! Они хотят
этого, потому что думают, будто это даст им счастье. Но тело - немощный
сосуд, оно сгниет и рассыплется в прах! И мужской член - он сгниет! И
влагалище - оно сгниет! И рука, что держит золотого тельца! И все остальное
тело! Здесь кто-то собрался жить вечно? - Она обвела всех обвиняющим
взглядом. - Здесь кому-нибудь есть триста лет? Тело - это просто гниющее
мясо! А вот душа - душа божественна! Здесь кому-нибудь есть сто два года?
Так я и думала! А есть здесь кто-то, кто не грешен? - Женщина угрожающе
огляделась, оскалив зубы. - Так я и думала! А без спасения душа сгниет! И те
из вас, кто грешат и грешат, будут брошены в вечный огонь! - Женщина
поворачивалась на своих массивных ногах, крича то в один конец вагона, то в
другой. - Господь видит...
Подъезжая к Сорок второй улице, поезд начал тормозить, и я снова
переключил внимание на мать и дочь, сидевших через проход. Мать убрала
карандаши с заботливостью человека, который знает, сколько они стоят, с
точностью до цента, и встала. Я увидел, что в книжке-раскраске были