"Никита Сергеевич Хрущев. Время. Люди. Власть. (Книга 2, Часть 3)" - читать интересную книгу автора

Корнейчука, Бажана, Тычину и, кажется, Рыльского. Довженко тоже
присутствовал. Сталин разнес Довженко в пух и прах. Кончилось тем, что
будущее Довженко как деятеля искусства было буквально подвешено, грозило
даже большее. Мне Сталин предложил, чтобы мы на основе этого "обмена
мнениями" подготовили резолюцию о неблагополучном положении на
идеологическом фронте Украины.
Мы, украинское руководство, составили резолюцию и через
день-два пришли к Сталину. Все сделали сами. Помимо нас, никто не принимал
участия в деле из числа членов ЦК ВКП(б). Вручили резолюцию Сталину, а он
при широком составе участников рассмотрел этот проект. К моему большому
удовлетворению, сказал: "Да, хорошо, вполне приемлемо, принять!". Правда,
резолюция была составлена нами в собственный адрес очень самокритично. Но
она была хороша уже тем, что мы ее сами составляли, как говорится, сами
себя высекли, однако так, чтобы было не очень больно. И такая резолюция
была принята. Щербаков чувствовал себя на седьмом небе. Позднее мне
долго-долго пришлось кашлять этим произведением Довженко. При всяком
удобном случае Щербаков злобно подстрекал Сталина, напоминая ему о
сценарии.
Мне рассказывали, что когда Горький возглавлял Правление Союза
писателей СССР, то к нему подсадили Щербакова в качестве секретаря, и тот
занимался вопросами идеологии, чтобы вся работа в СП СССР велась Горьким в
определенном русле. Однако Максим Горький был не таким человеком, чтобы им
руководил Щербаков. Кончилось тем, что Горький потребовал убрать его. Вот
лишь одно из свидетельств ядовитого, змеиного характера Щербакова. Я лично
впервые узнал его, когда он в 1942 г. стал начальником Главного
политуправления Красной Армии. Деятельность его сводилась в основном к
тому, что он выдирал, правдами и неправдами, сведения о ходе боевых
операций на каждый день (у него для этого было создано особое бюро) и,
пользуясь тем, что втерся в доверие к Сталину, подавал их раньше, чем
оперативный отдел Генерального штаба. А ведь это в чистом виде функция
оперативного отдела! Так всех работников оперотдела удалось поставить в
зависимое положение от Щербакова. Вскоре начался период наших побед на
фронте. Освобождение советских городов, успешное продвижение наших войск -
все это преподносил Сталину первым Щербаков, и все это он "обеспечивал".
Это смешно звучит сейчас, но тогда именно так и обстояло дело. Я Щербакова
оцениваю по заслугам, причем с очень плохой стороны. Конечно, главный
виновник все-таки Сталин. Он создал обстановку, в которой стало возможно
такое.
Довженко же сразу был как будто посажен в холодный колодец. У него
упало настроение, к нему изменилось прежнее отношение. Одним словом, он
попал в опалу. Сказалось это и на его деятельности. Мне просто жалко было
смотреть на него, но я ничего не мог сделать, потому что подвергся еще
большей критике, чем Александр Петрович. И такое положение сохранялось
почти до самой смерти Сталина. Потом мы опять возвысили Довженко по
заслугам
и вернули его, насколько это было возможно, к полезной деятельности. Он
опять начал создавать кинокартины, а после его смерти по названному
сценарию его женой Солнцевой была выпущена очень хорошая картина(3). Я был
искренне доволен, когда смотрел ее. От нее действительно веяло духом
Довженко.