"Эдуард Хруцкий. Криминальная Москва" - читать интересную книгу автора

В 1934 году на прилавках магазинов появился коллективный труд тридцати
шести писателей во главе с Максимом Горьким: "Беломорско-Балтийский канал
имени Сталина".
Из аннотации к книге следует, что на ее страницах читатели увидят
"типы руководителей стройки, чекистов, инженеров, рабочих, а также бывших
контрреволюционеров, вредителей, кулаков, воров, проституток, спекулянтов,
перевоспитанных трудом, получивших производственную квалификацию и
вернувшихся к честной трудовой жизни".
Надо сказать, что книга эта была написана по личному распоряжению
председателя ОГПУ Генриха Ягоды.
Работали над ней лучшие перья советской литературы: Борис Агапов,
Сергей Буданцев, Евгений Габрилович, Михаил Зощенко, Вера Инбер, Валентин
Катаев, Алексей Толстой, Виктор Шкловский, Бруно Ясенский.
Поэтому и коллективный сей труд получился ярким и убедительным.
ОГПУ ставило перед писателями главную задачу - читатель должен понять,
что труд в ГУЛАГе не уничтожает, а перерождает преступника.
Точку в этой идеологической кампании поставил сам Сталин, объявив, что
в СССР навсегда покончено с преступностью.
Это заявление вождя должно было успокоить инженера, вернувшегося с
работы в обворованную квартиру, или бухгалтера, раздетого уркаганами в
темной подворотне.
С той поры ни в кино, ни в книгах, ни в газетах не появлялись
уголовные сюжеты. Не существовало у нас преступников, и все дела.

Дом наш, единственный кирпичный, пятиэтажный, стоял в плотном кольце
одноэтажных и двухэтажных домишек Кондратьевских и Тишинских переулков.
Здесь бушевал Тишинский рынок. Сейчас это маленькая территория, огороженная
забором. А тогда человеческое море захлестывало все близлежащие улицы и
выплескивалось к Белорусскому вокзалу.
Это было чудовищное море. В нем перемешивалось горе с алчностью,
трусость с храбростью, добро со злом. В те годы Тишинку считали самым
криминогенным районом Москвы. Перед ее кровавыми подвигами бледнела слава
Марьиной Рощи, Вахрушенки и Даниловской заставы. Господи! Я по сей день
помню это пугающее скопище нечисти.
На территории этой была своя иерархия и даже некая форменная одежда.
Ниже всех стояли уголовные солдаты-огольцы. Они ходили в темных
кепках-малокозырках, в хромовых сапогах, именуемых прохорями, сбитых в
гармошку, под пиджаками обязательная тельняшка, белый шарф на шее и,
конечно, золотой зуб-фикса. Они были особо опасны для нас, мальчишек. Могли
запросто отобрать продовольственные карточки, если тебя родители посылали в
магазин, снять шапку, изъять билеты в кино.
Они шныряли по рынку, выполняя указания солидняка - местного ворья.
Сегодня, когда я вижу новых волонтеров уголовного мира, в кожаных куртках и
плотных брюках с напуском, я обязательно вспоминаю огольцов с Тишинки.
В Москве гремели первые салюты, а в нашем доме грабили квартиры,
грабили и соседние магазины, и склады.
Нет, это делали не мальчики в малокозырочках. Другие, совсем другие
люди занимались этими делами. Один из них жил в нашем доме. Здоровый,
мордастый, летом он ходил в светлом коверкотовом костюме, с двумя медалями
и двумя нашивками за ранение на лацкане.