"Эдуард Хруцкий. Последний месяц лета" - читать интересную книгу автора

прислоненный к крыльцу велосипед. На колесе передачи висел амбарный замок.
Токмаков подошел, на ходу отмечая мельчайшие детали: потертое кожаное седло,
облупившуюся краску, поржавевшие ободья, истертые широкие протекторы.
Велосипед был трофейный, из тех, что побросали, отступая, немцы.
Подойдя ближе, капитан увидел на шине большую заплатку с цифрой
"девять".
Токмаков переложил пистолет из кобуры в карман и, отойдя в сторону,
стал, прислонившись спиной к дереву.
Минуты тянулись медленно, и ему снова стало невыносимо жарко. Так он
стоял и ждал, засунув руки в карманы галифе, перекатывая зубами сорванную
веточку. Из здания почты выходили сморенные жарой люди. Один, второй,
третий... Токмакову хотелось пить, и он сильнее сжал во рту веточку,
выдавливая горьковатый сок.
Почтальон в черной форменной тужурке с синими петлицами вышел из
дверей, поправляя на плече тяжелую сумку. Он постоял немного, потом медленно
пошел в сторону площади.
Опять не тот. Токмаков вынул из кармана руки, вытер вспотевшие ладони.
Во рту стояла сухая хинная горечь. "А что, если зайти на почту, там
наверняка есть бачок с водой..."
Почтальон возвращался. Он подошел к крыльцу, повесил сумку на руль
велосипеда, достал из нее ключ и наклонился к замку. Когда он разогнулся, то
увидел рядом молодого парня в линялой синей гимнастерке с серебряными
погонами. Он стоял совсем рядом, покачиваясь с каблука на носок, глубоко
засунув руки в карманы.
- Хорошая машина, - сказал Токмаков.
- Ничего, не жалуюсь, - голос у почтальона оказался неожиданно
писклявым для его крупного тела.
- Уж больно она мне нравится, - улыбнулся Токмаков.
- Мне тоже, - почтальон еще раз оглядел офицера всего: козырек фуражки,
низко надвинутый на глаза, расстегнутый ворот гимнастерки, облепивший
крепкое, готовое к броску тело, и потянулся к сумке.
- Вот это лишнее, стой тихо, - Токмаков резко выдернул из кармана руку
с пистолетом, - тихо, я сказал. Давай к райотделу. Дернешься - убью!

11 августа. 14.20. Засада

- А если они поедут другой дорогой, - спросил Грязновский, - тогда как?
- Другой дороги для них нет. Только эта. - Начальник райугрозыска лежал
на траве, положив тяжелые руки на кожух МГ. - Ты не бойся, майор, они выйдут
именно сюда.
- Откуда знаешь?
- Ко мне утром сведения поступили, что банда базируется где-то в
Горелой пади, а дорога туда одна. Эта дорога. Другой нет.
И словно в подтверждение его слов вдали застучали колеса телег.
- Ну, что я тебе говорил, - начальник розыска глубже утопил сошники
пулемета, повел стволом, - самое место.
Грязновский чуть приподнял фуражку, подал сигнал.
Через несколько минут телеги выбрались на поляну. И Грязновский
мысленно поблагодарил своего напарника, тот выбрал отличное место: в случае
боя солнце било прямо в глаза бандитам.