"Таня Хафф. Камень огня " - читать интересную книгу автора

Пока старуха молчаливо попивала, Аарон убрал на место пустую бутыль и
запер сундук. Пусть внучка удивляется. Стерев едва заметные следы пальцев
на черном дереве, он вернулся на широкий мраморный подоконник и стал
глядеть поверх крошечного садика на город.
- Ты обгорел на солнце, - промолвила наконец Фахарра. - Хорошо, что ты
обычно работаешь ночью.
Бледные пальцы юноши коснулись высокой скулы. Вздрогнув от боли, он
возвел глаза к красно-золотому сиянию над крышами верхнего города.
- Не волнуйся, парень, - снисходительно молвила старуха, - ты получишь
причитающуюся тебе порку. В Госпожу бросают только тех, кто покушается на
Камень.
Аарон резко обернулся. Он очень хорошо видел в темноте, но в наплыве
сумерек с трудом разглядел старую гранильщицу среди ее шалей, одеял и
подушек.
- Что? - будто чужим голосом спросил юноша.
- Думаешь, я не знаю, почему ты обосновался здесь после всех своих
скитаний? - Фахарра глотнула еще вина, смакуя его летний букет, и решилась.
Она слишком стара, чтобы и дальше ходить вокруг да около; скоро пробьет ее
час, и если парень, не послушает ее, то и его время кончится тоже. Как ясно
виден он на фоне вечернего неба! Впрочем, гранильщица всегда видела его
ясно. - Мы сечем наших воров до смерти. Сечем на рыночной площади. - Память
перенесла ее на минуту туда, на рыночную площадь, когда ее руки еще были
твердыми, глаз - верным, а ее искусство восхищало королей. - Сечем наших
воров до смерти, - повторила она, возвращаясь в настоящее. - Но сперва мы
должны их поймать.
Юноша неподвижно сидел у окна, словно был вытесан из камня.
- Ты слишком хороший вор, Аарон, мой мальчик. Если ты и правда хочешь
умереть, как твоя кузина, ты не так берешься за дело.
Видя, как сдвинулись его брови и сжались губы, Фахарра поняла, что
промелькнуло в его мозгу. Воспоминание о смерти кузины наглухо закрывало
его от нее, Фахарры, глубоко погружало в себя - даже глубже, чем всегда. А
Фахарра хотела... о, она хотела слишком много: своей молодости, своего
мастерства, терпения, времени. И сейчас она смотрела на Аарона как на
последний драгоценный камень, который когда-либо гранила. Нет, гранила
заново, ибо он уже был бриллиантом, твердым и блестящим, но с трещиной в
глубине своего многогранного сердца.
Того и гляди кто-то или что-то ударит по этой трещине, и молодой вор
разлетится на миллион крошечных осколков. Фахарра решила предотвратить это
и каждый день благодарила Девять Наверху и Одну Внизу за тот случай, что
привел Аарона в ее жизнь, а вместе с ним обрело смысл ее существование
именно тогда, когда старуха думала, будто оно заключено лишь в испражнениях
и разбавленном вине.
Вор, бесшумной тенью скользнувший через ее подоконник, не знал, что
она упала с дивана и, не желая звать внучку - эту заботливую стерву, -
вознамерилась провести ночь на полу. Место не хуже любого другого, старые
кости и на перине болят так же, как на плитках.
Прокравшись к столику возле дивана, вор протянул было руку к золотым
песочным часам, как вдруг наступил на нее.
- Смотри куда идешь, недотепа, - рассердилась Фахарра. - Я не для того
так долго жила, чтобы служить тебе ковром.