"Ричард Хьюз. Деревянная пастушка" - читать интересную книгу автора

прожекторов. А погоня, в темноте, промчалась над ним...
Только тогда мозг его вышел из оцепенения и он принялся соображать, что
же произошло. Времени у него для раздумий было предостаточно - до зари
было еще далеко, вот только намокшие брюки холодили тело.


До конца ночи Огастин пролежал в кустах ежевики, мечтая о том, чтобы
вновь очутиться на "Элис Мей". Наконец настало утро, и он выполз из своего
укрытия. Катер посредников, на котором он ехал, затонул, шкипер уже сидел
в наручниках, так что Огастину пришлось самому изыскивать способ вернуться
на корабль. Однако ночная перестрелка и сумятица так напугали местных
жителей, что никто не соглашался отвезти его туда. "Тут какой-то тип
говорит, будто он из контрабандистов, а сам на контрабандиста ну никак не
похож... Нет, что-то здесь не так..." Ну и, естественно, люди относились к
нему с недоверием. Береговой патруль, ясное дело, знает куда больше, чем
надо, и среди жителей прошел слушок, что, может, это охранники подослали к
ним кого-то из своих... Так что Огастину ничего не оставалось, как
побыстрее скрыться.
О том, чтобы пристроиться в Амагансетте, нечего было и думать, и даже в
тихом Восточном Хэмптоне (где накануне ночью по улицам с грохотом
пронеслись грузовики, спугивая птиц со спящих вязов) было слишком "жарко"
для Огастина. Скорее по чистой случайности, чем из каких-либо соображений,
он перебрался в Сэг-Харбор и оттуда написал то единственное письмо Мэри
(не удивительно, что в нем ничего не было сказано!), дожидаясь, пока
обитый плюшем допотопный "Шиннекок" соблаговолит переправить его через
Саунд в Нью-Лондон.
В Нью-Лондоне он сначала все еще лелеял надежду, что сумеет вернуться
на свой корабль, но вскоре ему пришлось отказаться от этой мысли, ибо
городок был забит приезжими - предстояли гребные гонки - и кишмя кишел
солдатами береговой охраны. Словом, задерживаться дольше у моря казалось
слишком рискованным, и Огастин двинулся в глубь страны без всякой
определенной цели - поднимет руку, остановит машину и едет, куда довезут.
Так он побывал в Хартфорде, Торрингтоне, Литчфилде и наконец добрался до
развилки у Нью-Блэндфорда, куда его подвез некий сельский коновал, ехавший
вырезать аппендикс на кухонном столе. И вот Огастин оказался в
Нью-Блэндфорде, ну и что? Даже здесь, затаившись в глубине лесов, он не
был в безопасности от Закона - того и гляди схватят! При самом здравом
взгляде на вещи, сколько ни полагайся на то, что у полиции и без него
хватает хлопот и едва ли им станут заниматься, он все-таки изгой: паспорта
у него нет, и, чтобы его получить, надо рассказать всю историю, а значит,
нечего и надеяться, что ему удастся выбраться из Штатов.
Что же до денег... Слава богу, капитан настоял на том, чтобы он "на
всякий случай" взял с собой хотя бы часть заработанного. Но сейчас, после
того как он внес арендную плату за три месяца вперед, у него оставалось в
кошельке лишь две-три (нажитых нечестным путем) желтых бумажки да
несколько (также нажитых нечестным путем) зеленых, а работы, если у тебя
нет документов и к тому же сразу видно, что ты пришлый, не получить (так
все ему говорили, хотя, верно это или нет, он понятия не имел).
Словом, вроде бы ничего не оставалось, как сидеть тут и ждать, чем дело
кончится. Само собой, когда гром грянет... Гилберт взовьется до небес. И