"Мэдлин Хантер. Праведник поневоле ("Соблазнитель" #2) " - читать интересную книгу автора

таилось что-то дикое... и еще читался явный мужской интерес. От их
покровительственной надменности или холодного равнодушия не осталось и
следа.
Боже! Неужто это сделало с ним ее пение?
Несмотря на смятение, восторг дрожью пробежал по телу Бьянки. Теперь
она не могла отвести от Верджила глаз. Ария соединила их, создав между ними
особую духовную, чувственную, почти эротическую связь. Упоение собственной
силой кружило ей голову, но душу терзала тревога. Бьянка ощущала, как эта
завораживающая связь трансформируется, приобретая явный физический характер.
В этот миг ей стало понятно, что разорвать эти узы она не могла бы,
даже если бы очень захотела. Неведомые ей эмоции, проникавшие в ее голос,
сообщали ему еще большую страстность. Заканчивая пение, она прикрыла глаза,
чтобы сдержать переполнявшие ее чувства и в полной мере насладиться финалом.
Последние звуки арии еще долго эхом отражались от древних каменных
стен. Бьянке не хотелось открывать глаза. За то время, пока она пела,
произошло нечто, в чем она не могла себе признаться, не могла выразить
словами. Это нечто, не подтвержденное прикосновениями, казалось ей гораздо
более непристойным, чем поцелуй Данте. Возможно, она была недостаточно
осмотрительной - с самого начала этому следовало положить конец. Бьянка
решила не смотреть на виконта, пока не уляжется это ужасное, пугающее
волнение.
Едва заметное движение воздуха заставило ее приоткрыть глаза, и она
совсем рядом, возле края своей юбки, увидела начищенные сапоги Верджила.
Протянув сильную руку, он взял ее ладонь и поднес к губам, запечатлев на ней
легкий поцелуй.
- Ваше пение - настоящее волшебство, мисс Кенвуд. Каталани нынче
вечером будет поражена.
Бьянке пришлось-таки поднять глаза: Верджил учтиво указывал жестом по
направлению к лестнице; его лицо вновь приняло обычное выражение
сдержанности и высокомерия. Однако новое, рожденное ее пением чувство еще не
совсем покинуло его и словно бы проглядывало сквозь прозрачную маску
самообладания.
Верджил начал спускаться по винтовой лестнице, вежливо придерживая
следовавшую за ним Бьянку под локоть. Позже, когда они шли вдоль развалин,
он остановился и посмотрел вверх на зубчатую стену с бойницами.
- Правда, живописно? - Бьянка надеялась, что светская беседа разрушит
возникшее между ними странное, пульсирующее напряжение.
- Мой отец собирался восстановить замок, но, в конце концов, предпочел
перестроить дом. На то, чтобы восстановить замок, ушло бы не одно, а целых
три состояния, а в результате получилось бы едва ли пригодное для жизни
обиталище.
- По-моему, пусть лучше останутся руины, как маленькие осколки истории,
проглядывающие сквозь траву. Отстроенный и отделанный заново замок,
наверное, выглядел бы нелепо.
- Мы здесь играли, когда были детьми. Мы с Данте становились рыцарями,
а Пен доставалась роль заключенной в темницу дамы. - При этих воспоминаниях
губы Верджила растянулись в широкой улыбке. - Сейчас эту роль можете сыграть
вы.
Легкий спор, в который Верджил пытался вовлечь Бьянку, мог бы успокоить
ее волнение, вызванное его присутствием, но она не сумела понять намек.