"Кэти Хантер. Шарм одиночества " - читать интересную книгу автора

- Если тебе все известно, тогда зачем задавать глупые вопросы? Ведь ты
не дура, не так ли?
- Я хочу услышать из твоих уст, что вы с ней любовники!
Майкл издал тяжелый вздох, облизнул губы и промолвил:
- Да, Моника. Извини, но это правда. - Он отвел взгляд.
Ей стало обидно и грустно, она заморгала, пытаясь сдержать слезы,
рвущиеся наружу. В глубине души она до самого последнего момента надеялась,
что произошло недоразумение. Но теперь, после его признания, исчезла и эта
робкая надежда. Моника потерла пальцами глаза и спросила надтреснутым
голосом:
- Но ты собирался рассказать мне об этом? Да или нет?
- Не знаю, возможно. Я запутался, все так сложно...
- Сложно? - переспросила Моника, наливаясь яростью. Да как он посмел
сказать ей такое!
Ему, видите ли, было сложно скрывать от нее свою интрижку с этой Сьюзи!
Но каково пришлось тогда ей? Почему он не подумал, сколько боли он приносил
ей своим странным поведением в последнее время? Он предпочел притворяться,
что его новый любовный роман - результат необъяснимого стечения
обстоятельств, противиться которому он был не в силах, и держался всегда
спокойно и невозмутимо.
- И что ты испытываешь к Сьюзи? - спросила Моника. - Она что-то для
тебя значит?
Вопрос завис в воздухе, Майкл не торопился с ответом. Моника взглянула
на будильник, стоявший на туалетном столике. Оказалось, что время еще не
позднее, всего лишь полночь. Она думала, что скоро наступит утро.
- Сьюзи мне не безразлична, я ею дорожу, - наконец ответил Майкл. - Но
и тобой тоже.
Не владея больше собой, Моника вскочила и рявкнула:
- Прекрасно! Вот только, похоже, что не очень! Она подхватила со спинки
стула платье и начала лихорадочно одеваться.
- Куда ты? - спросил Майкл.
- Домой! - резко бросила ему она.
Он продолжал лежать, наблюдая, как она одевается. И лишь когда она
обулась, он сел и спустил ноги с кровати.
- Останься! Поговорим утром!
Не веря своим ушам Моника обожгла его ненавидящим взглядом.
- Все уже сказано! С меня довольно! Все кончено, Майкл!
Лежа в темноте в своей кровати, она кусала губы, охваченная сном
образов и чувств, неподконтрольных ее воле. В этом бурном потоке сознания,
однако, превалировали две мысли, от которых у нее щемило сердце так, что
становилось страшно. Первая мысль заключалась в том, что ей недавно стукнуло
тридцать, вторая - она вновь осталась одинокой. Тридцать - одинока... Эти
два слова попеременно пронзали ее истерзанный мозг, вызывая озноб и вынуждая
задаться вопросом: неужели это все, чего она успела добиться за всю прожитую
жизнь?
- Нет, думала Моника, это несправедливо! За что ей такое суровое
наказание? Подумать только, она отдала лучшие годы этому человеку, полагая,
что любима им, и вдруг все рухнуло в один миг, так, словно бы у нее из-под
ног выбили опору! В чем же она виновата? В том, что десять лет отдала
строительству своего будущего счастья, а в итоге - одиночество и