"Мадина Хуршилова, Юрий Дроздов. В ритме сердца " - читать интересную книгу автора

смотрели на Лешу.
- Владислав? - не очень уверенно сказал он.
- Да... - Влад сдвинул брови. Черт, Леха! Мы вместе служили, - объяснил
он нам.
В очередной раз я убедилась, что мир тесен. Со второго этажа спускался
Андрей. Он явно куда-то спешил, но все же глянул на Лешу столь же
сумрачно, как и братья. Остановившись возле Зверя, он тихонько сказал:
- Дай, Зверь, на лапу счастье мне.
- Не в деньгах счастье, - брякнул Зверь на весь подъезд, но все же
полез в карман.
Андрей получил желаемое и испарился, а остальных я провела к себе.
- А я знаю, как вспоминать свои прошлые жизни, - поделилась я своей
радостью.
- Фуфло все это, - скривился Влад.
Братья сидели на диване напротив меня, а Леша устроился в кресле возле
книжного шкафа. Я машинально тасовала колоду Таро.
- Ну-ка, посмотрим, что про нас скажут карты, - сказала я и вытащила
три наугад. - Хм, совпадение, хотя и занятное.
Я показала карты Леше. Все три карты принадлежали к одному аркану:
Рыцарь Мечей, Королева Мечей и Король Мечей.
Королеву я сразу отложила, а оставшиеся две протянула братьям.
- Тяните.
Не раздумывая. Зверь вытащил Рыцаря Мечей и лишь тогда спросил:
- А зачем?
Так он обычно и поступает. Он разглядывал карту. На ней был изображен
всадник в алом плаще и с мечом в руке, скачущий на вороном коне.
- Тебе остается Король, - сказала я, протягивая последнюю карту Владу.
На этой карте тоже был изображен воин в алом плаще и с мечом, но он
сидел на троне. В отличие от карты Рыцаря Мечей, здесь превалировал не
черный, а белый цвет.
- Черт! Как всегда, мне меньше! - искренне возмутился Зверь.
Я посмотрела на одного брата, потом на другого. Соперники всегда и во
всем, но как похожи...
Гулкие удары сердца отдавались в висках. Сильнее, сильнее... А что,
если... Люциферова звезда, оранжевые языки пламени, завывания ветра...






***

Когда уйдешь ты, как сон мятежный,
К земле иной,
Я стану тенью - прохладной, нежной
В палящий зной.
Звездой я стану - звезда укажет
Тебе родник,
Чтоб ты, усталый, томясь от жажды,