"Андрей Хуснутдинов. Сказка о Золотой рыбке " - читать интересную книгу автора

- И с какими результатами?
- Семен сказал, что ему о таком психоконтакте и мечтать не приходилось. Но
он съязвил, скорее всего. Потому что завидует.
- Из-за чего?
- Ему попался какой-то алкоголик, - уклончиво ответил я и постарался
улыбнуться. Вышло криво.
- Это из-за того, что еще тогда, вначале, ты отключил прибор. И до конца
дней своих он не простит тебе неуслышанного анекдота.
- Возможно.
С океана дунул ветер. Это я определил по тому, как шелохнулись волосы
Аризы. В роще треснула ветка и что-то дико заверещало.
Я не сразу понял, зачем она протянула руку к моему лицу.
- Ты стоял на утесе, и на тебя летели морские брызги.
Ариза провела пальцем по забралу. На уровне моего рта появилась прямая,
более прозрачная, чем остальное стекло, черточка.
- А в морской воде много сенки.
Она нарисовала два круглых глаза и нос. Мне казалось, что я сижу внутри
глупой маскарадной маски. Причем Аризе эта маска очень нравится. Да-да.
- Только не стирай, пожалуйста. Это мило.
Она не удержалась и поставила на правую щеку родинку.
И тогда у меня и возникла эта сумасшедшая идея. День прибытия, вонючий
ветер, зеленая гроза и монолог Семена давно отошли в область бредового. Я
спокойно поднял руку к виску, еще не думая, что все-таки совершу эту
глупость, но когда увидел глаза Аризы - замок сам щелкнул под пальцами. И
я не успел понять, хорошо это или плохо. В нос с такой силой ударило
тухлым запахом сероводорода, что у меня едва не перевернулся желудок.
Сдвинув забрало на место, я принялся истошно откашливаться и чуть не оглох
от этих звуков. Кашлял, наверное, больше минуты. Ариза с беспомощной
жалостью смотрела на мои мучения. Очнувшись, я громко вздохнул. В голове
шипело тошнотворное варево, хотелось плакать. "Ближе, дальше - не имеет
значения, если преграда остается на месте".- Я все-таки запомнил слова
Аризы.
- Ариза, я тебя обманул. Я улетаю сегодня... Кха!
- Ты меня ненавидишь.
- Я говорю совершенно не об этом.- Меня мучило еще удушье... - Я говорю о
преграде, которая и через неделю, и через месяц, через год все равно
останется на своем месте. Мне лучше улететь сегодня, потому что когда-то
придется это сделать. Я не пробью этой преграды даже лбом.
Она молчала.
- А в доказательство того, что улетаю только из-за этого - смотри!
Я сорвал с пояса пульт когитофона и запустил им в скалу. Жалко брызнули
осколки пластика и схем.
Ариза не оценила моего жеста.
- Там блок памяти, в котором были записаны все результаты моей практики.
Одним психологом меньше.
Все. Переживу. И сама эта штука недешевая.
Ариза закусила губу и отвернулась; рука, которой она упиралась в землю,
мелко дрожала... Был ли смысл утешать, да и чем? Крагами?
Зло вытаскивая вязнущие в песке ноги, я пошел на базу. Во рту жгло, как
спиртом.