"Андрей Хуснутдинов. Фамилиал" - читать интересную книгу автора

доставать что-то из металлической сумочки, но ближайшие родственники
укоротили ее. Потом под стройный и завистливый вздох зала не желавший
огласки субъект в маске и в кольце секьюрити поднес жениху надпись
"Счастье!(C)". К надписи этой, исполненной тушью на листе ватмана,
прилагался пухлый копирайтный сертификат. "Филолог... филолог..." - на
пределе слышимости зашуршали ошарашенные Сашенькины соседи с обеих сторон,
пока жених целовал маске налокотники. От удивления отвлекся от спиртного и
Сашенька. Он даже привстал, рассматривая радужно лоснящиеся и как будто
выдавленные из лужи черного масла, забрызганные, в обильных заусенцах буквы
надписи. Счастье. С тех пор как было пересмотрено авторское
законодательство, утилизированы не прошедшие (C)-экспертизы бумажные
библиотеки и введена монополия на оборот плоских носителей письменности,
подношения подобного рода согласовывались и подлежали регистрации в
Минпечати. Преступления, связанные с незаконным оборотом граффити, наряду с
расписыванием стен и иных поверхностей морфемами первой и второй
потребительской зоны или, например, со злостным уклонением от Интернета,
относились к разряду тягчайших и рассматривались судами (в которых
подзащитному и его адвокату дозволялось только жестикулировать, а свидетелям
только стучать - не говоря уж о возможности последнего слова и прочих
языческих кувертах), - преступления эти, как правило, рассматривались судами
в полевом режиме и еще ни разу не заключались оправдательным приговором. Вот
почему стоимость восклицательного подношения маски имела такой бурный отклик
зала. Однако стоило стихнуть гулу восхищения и аплодисментам, а маске
покинуть собрание, как из кухонного входа в противоположном конце помещения
показался угрюмый и грузный неизвестный в бурке. Мало кто вообще заметил
его, прежде чем он встал во главе стола неподалеку от корыта с подарками. Но
когда по рядам прошел запах овечьей шерсти, когда разглядели бурку и бороду
и, главное, аршинный логин зеленой повязки, опоясывавшей бритый череп,
мертвая тишина сковала зал - так, будто с появлением неизвестного из него
откачали воздух. Ухмыляясь одной половиной рта и прихрамывая, бородач
обернулся вокруг, чтобы набрызганное фосфорической краской по изумрудной
зелени могли прочитать те, кто еще не успел этого сделать: "Террорист
№1(C)". Трудно было сказать, что горит сильнее - буквы повязки или хищно
скакавшие белки глаз этого страшного, пропахшего животным человека.
Спохватились было на задворках застолья, да поздно: официанты уже
заколачивали двери. Давешний наряд, так и не успевший отправить молодую на
опознание, прислонил ее на прежнем месте и не спеша рассредоточивался по
периметру. В следующую секунду бородач скинул бурку и оглушительно хлопнул в
ладоши. Это было похоже на начало лезгинки: бравируя расшитыми по черкеске
золотыми сертификатами, с гортанным криком он бросил по сторонам вытянутыми,
напряженными до судорог руками... После чего, разумеется, не затанцевал. Из
окружения жениха больше всего повезло самому жениху: он успел заслониться
подаренной надписью. Террорист, не особо, впрочем, рассчитывая на успех,
заказал ему разрывное поражение, тогда как соседям по летальному осколочному
с контрольным. Этих двигавшийся следом наряд прошел специальными компактными
зарядами и проконтролировали официанты. Царапиной отделалась только дружка с
опаленным виском. Негодяй тем временем выступал далее по проходу между
сдвинутыми столами и командовал на обе стороны: "Девять миллиметров,
обычный, в башку!.. Семь-шестьдесят два, обычный, в корпус!.. По морде -
этому по морде!.. Пять-сорок пять, со смещенным, в корпус!.. По морде -