"Дэвид Хьюсон. Сезон мертвеца ("Ник Коста" #1) " - читать интересную книгу автора

так тихо, словно боялся, что их кто-нибудь услышит. - Тебе тоже надо идти.
Посмотри сюда. - И он показал глазами на кожу, разложенную на столе. - Я не
могу... - Круглое лицо искажал откровенный страх, хотя в данных
обстоятельствах он уже не удивлял Сару. - Вспомни о Варфоломее, ты ведь
знаешь эту историю.
И снова, круто возвысив голос, что означало очередной приступ
сумасшествия, он повторил слова Тертуллиана:
- "Кровь мучеников питает древо церкви"!
И с широко распахнутыми, почерневшими глазами Стефано Ринальди навел на
нее короткое узкое дуло пистолета, метя Саре прямо в голову.
- Брось пистолет! - раздался крик охранника. - Брось!
Гвидо оказался настоящим кретином - Сара инстинктивно чувствовала, что
ничего из увиденного он не понял.
- Нет! - воскликнула она, подняв руку в намерении остановить и того и
другого мужчину, но, к своему ужасу, заметила, как Стефано напряг палец на
спусковом крючке. - Вы, оба! Стойте!
Гвидо зло и одновременно испуганно что-то пробормотал - он явно себя не
контролировал. А Стефано уставился на нее таким скорбным и отрешенным
взором, что она похолодела, прочитав в нем свой смертный приговор.
Стефано обронил только одно:
- Поторопись.
- Не надо, - успела вымолвить она, понимая, что уже поздно.
Со стороны Гвидо прозвучал мощный выстрел. Зал наполнился таким
оглушительным эхом, что у нее от боли заныли уши. Череп Стефано Ринальди
раскололся, брызнув кровью и обнажив синевато-багровый мозг. Гвидо подбежал
к окну и засуетился, словно танцуя, вокруг оседающего на пол тела,
безуспешно пытаясь его подхватить, а пистолет в мертвой руке продолжал
дергаться, будто жил самостоятельной жизнью.
При звуке выстрела Сара прикрыла глаза к только слышала, как по залу
прокатилось эхо - по мирному читальному залу, где она испытала столько
прекрасных, удивительных мгновений.
Когда все стихло, она открыла глаза. Рядом стоял один из служащих,
всхлипывая и прижимая руку к животу, словно опасаясь, что его стошнит.
Она заметила, что развороченная голова профессора покоится прямо на
древнем манускрипте Апиция, заливая пергамент густой, почти черной, кровью.

2

Они стояли в тени колоннады на площади Святого Петра, и Лука Росси с
грустью размышлял, сколь вредно с его лысой башкой целый день торчать на
жгучем солнце. В желудке будто жернова ворочались - результат неумеренного
потребления пива и пиццы вчера вечером. В довершение всех неприятностей
сегодня утром он узнал, что ближайшие четыре недели его напарником по
дежурству будет сущий пацан. Лично он, Росси, привык четко исполнять
определенные и понятные функции. Неопытный парень казался ему досадной
помехой.
Еще раз взглянув на нового напарника, он тяжело вздохнул:
- Ладно, ты что-то хотел рассказать. Ну, про трюки твоего Караваджо.
Коста улыбнулся в ответ, отчего Росси захотелось, чтобы тот не выглядел
столь откровенно юным. Ведь на этом святом месте приходилось задерживать